Я съежилась. Сильно. О чем, черт возьми, я думала? Я имею в виду, очевидно, что я не была — совсем — по крайней мере, ничем, кроме моей потребности смыть Алекса с моей кожи и из моего сердца.
— Ну, это неловко, — прокомментировал Нолан, о, как услужливо. — Так что, я полагаю, Вайолет тоже забыла рассказать тебе о том, как Джордан поцеловал ее?
— Чувак! — Воскликнул Джордан, и я со стоном уронила лицо на руки.
— Вау, — пробормотала Мэтти. — Я не уверена, должна ли я быть впечатлена или ревновать. Я имею в виду Рафа и Джордана.
Она одарила своего брата милой, но неприятной улыбкой. — Ты тоже не выставлял свой член на ринг?
Нолана не смутил ее вопрос.
— Нет, я думаю, у Вайолет и так дел по горло. Я имею в виду, я видел размер этих двух чудовищных…
Джордан ударил его кулаком в плечо, достаточно сильно, чтобы чуть не сбить его с кровати. Сначала я испугалась, что он подавился пиццей, он так сильно кашлял, но в основном это был смех. Тупой ублюдок.
Мэтти полностью сосредоточилась на мне.
— Ты действительно в порядке? Я имею в виду, с Алексом трудно иметь дело, но добавь сюда Рафа… Я беспокоюсь о тебе.
Я тяжело сглотнула.
— Разбитое сердце — это одно. Я была идиоткой, которая не читала между строк, настолько захваченная — романтикой, когда он за мной ухаживал. Я уверена, что скоро это пройдет. Не то чтобы мы были вместе очень долго. И Раф… это было просто быстро — Джордан прочистил горло, но ничего не сказал. Честно говоря, это действительно было не быстро — секс-месть. Мне нужно было, так сказать, очистить вкус, а Раф был удобен и достаточно силен, чтобы справиться с моей яростью.
— У Насилия есть проблемы с гневом, — добавил Нолан в другой бесполезной маленькой заметке. — Она чуть не убила своего противника в своем последнем бою.
Лицо Мэтти теперь было цвета очень спелого помидора, и она продолжала открывать и закрывать рот, переводя взгляд с нас троих.
— Почему? — наконец выдавила она. — Ты знаешь, что эти бои возглавляет сопротивление. Ты знаешь, что люди умирают, и если кто-нибудь из наших родителей узнает, они, вероятно, лишат нас наследства. Почему ты продолжаешь это делать?
— Они возглавляют сопротивление? Я вмешалась, прежде чем кто-либо смог ей ответить. — Что ты имеешь в виду?
Сопротивление было похоже на сказку, обернутую кошмаром. Эта группа боролась против монархий, пытаясь вернуть некоторый баланс хотя бы с помощью базового набора правил, которым также должны были следовать члены королевской семьи. Правил, защищающих остальных из нас.
Все, кто не принадлежал к королевской семье, возлагали большие надежды на то, что однажды они добьются успеха. Но мы также слышали об их бесчеловечно жестоких рейдах, пытках и нападениях на невинных детей. Их лидер был так же неуправляем, как любой член королевской семьи. Они сравняли с землей целые деревни, чтобы сохранить контроль над несколькими оставшимися нейтральными — не находящимися под властью монарха — территориями.
Иногда я была на стороне королевской семьи, потому что, по крайней мере, это было то зло, которое я знала. Другая сторона была слишком непредсказуемой.
— Сражаются как сопротивление, обычные люди, так и члены королевской семьи, — напомнил Нолан своей сестре. — Нет никаких доказательств того, что это организовано сопротивлением. — Он прочистил горло. — Не то чтобы я дрался. На самом деле я никогда об этом не слышал.
Второй раз за пять минут он получил удар. На этот раз от своей близняшки.
Вздохнув, она повернулась ко мне.
— Пожалуйста, просто пообещай, что ты в безопасности.
Ее взгляд метнулся к Джордану, а затем обратно ко мне. — Во всем этом. Пожалуйста, будь в безопасности. И дай мне знать, когда тебе понадобится подкрепление, потому что я немедленно уничтожу любого, кто попытается тебе помешать.
Я поверила ей. Перегнувшись через Джордана, я обняла Мэтти.
— Я обещаю. Я прошла через кучу дерьма в своей жизни, и я не собираюсь позволять Алексу или Академии Арбон одолеть меня.
Мэтти отодвинула коробку с пиццей в сторону, чтобы подвинуться поближе ко мне. В то же мгновение ее исчислитель был наготове.
— Каков наш план атаки? — спросила она самым деловым тоном. — Этим придуркам нельзя позволить, чтобы это сошло с рук. Мы должны уничтожить их и причинить им боль.
На ее ладони появилось изображение; оно было похоже на старомодную линованную бумагу. На ней были написаны имена: Алекс, Клодетт, Брэндон.