— Люди делали ставки на мой бой? — Спросила я с любопытством. Противник Брэндона нанес ему удар набором Баг Нах — также известных как Тигриные Когти — и мой заклятый враг едва избежал того, чтобы его выпотрошили.
Кончики пальцев Джордана скользнули вниз по моей спине, и я задрожала.
— Конечно, они это сделали, великолепная, — ответил он с небольшим смешком. — Даже с учетом того показа, который ты устроила в последнем бою, я все равно утроил свои деньги сегодня вечером.
У меня отвисла челюсть, и я оторвала свое внимание от боя Брэндона достаточно надолго, чтобы уставиться на Джордана.
— Ты поставил на меня?
Его губы изогнулись в самодовольной улыбке.
— Ви, я всегда буду ставить на тебя.
Он удерживал мой взгляд долгое мгновение, прервавшись только тогда, когда толпа расступилась и кто-то врезался в нас.
— Прекратите это, вы двое, — прорычал Раф. — Проявите немного такта, пока мы все должны сохранять инкогнито.
Я закатила глаза, но он растворился в толпе прежде, чем я смогла огрызнуться на него. Как бы мне это ни было ненавистно, он был прав. Я бросила на Джордана сожалеющий взгляд, затем установила небольшую дистанцию между нами.
— И победитель… — начал комментатор, и у меня перехватило дыхание. Я перестала смотреть бой Брэндона, и теперь мой обзор был заслонен группой здоровенных мужиков. Блядь, блядь. Кто победил?
— … Декан. — Кто, черт возьми, предвидел, что это произойдет? — Последнюю часть он произнес вполголоса, но я придвинулась достаточно близко, чтобы услышать его, и издала смешок.
— Ты это видела? — Спросил Нолан, бочком подходя ко мне. Я покачала головой, и он поморщился. — Придурок победил грязной тактикой. Кто-то случайно’ бросил на ринг стеклянную бутылку. Бенгал споткнулся об нее, и Брэндон воспользовался преимуществом, чтобы поставить ему мат.
Вау. Брэндон сжульничал? Почему это совсем не было удивительно?
— Тогда остерегаться опасности споткнуться? — Ответила я со вздохом. — Поняла.
Нолан отрывисто кивнул.
— Пять минут до следующего раунда. Ты готова? — Я кивнула. — Тебе что-нибудь нужно? — Я покачала головой. — Хорошо, оставайся стойкой и, ради всего святого, заставь этого ублюдка истекать кровью. — Он сделал паузу, одарив меня дикой ухмылкой. — В противном случае нам придется вмешаться от твоего имени.
— Не смей, блядь, — прорычала я, тыча его локтем в ребра. — Месть — моя. Ты начинай думать о том, как мы можем вывести Клодетт на ринг на следующий бой.
Нолан рассмеялся.
— Да, конечно. Клодетт не рискнет сломать ноготь. Позволь мне заняться поиском единорога, который заодно испоганит радужное мороженое.
Он хихикнул над собственной шуткой, снова сливаясь с толпой и снова оставляя меня в покое. Они были действительно хороши в этом, что заставило меня задуматься, как долго они посещали эти подпольные бои. Также заставило меня задуматься, насколько глубоко они были вовлечены, учитывая, как легко Рафу удалось записать меня в бои.
— Итак, ребята, мы все готовы к третьему раунду? — Главный комментатор выкрикивал свои слова в микрофон, как будто он был каким-то исполнителем. Черт возьми, может быть, так оно и было. Поскольку все в той или иной степени замаскированы, комментатор вполне мог быть знаменитостью или самим членом королевской семьи.
Возбуждение согрело мой живот, и я расправила плечи, готовясь. Небольшая часть меня беспокоилась, что, может быть, у парней это не сработало, может быть, я закончу тем, что буду драться с каким-нибудь другим высокомерным мудаком с неаккуратной работой ног и тяжелыми кулаками.
Но потом…
— Насилие против Декана!
Черт возьми, да.
Подожди, какой ринг?
Глава 20
Как оказалось, мне не нужно было беспокоиться. Достаточно людей либо убирались с моего пути, либо подталкивали меня в правильном направлении. Справедливости ради, мой фиолетовый костюм Насилия действительно немного выделял меня.
— Ты не можешь быть серьезен, — Брэндон — кхм, извини, Декан — усмехнулась я, когда вышла с ним на ринг.
— Я не дерусь с девушкой. Что это за шутка? — Он огляделся, снисходительный смех излучался всей его фигурой. Черт возьми, даже в маске и черном прикиде, даже без дурацкой, очевидной персоны, было бы совершенно ясно, что это Брэндон Морган. Он просто источал особый вид дерьма.
— Вы подвергаете сомнению эту древнюю организацию? — спросил диктор, звуча законно удивленным. — Вы знаете правила. Никто не запрашивает оппонента и не отказывает ему. Ты сражаешься или проигрываешь, и если ты отказываешься, твое имя занесут в черный список, и ты больше никогда не будешь сражаться.