Их пророчества всегда были верны. Правда, оставались еще варианты трактовок.
Принцы-близнецы умирают друг без друга. Им снова пора быть вместе. Но спустя оборот останется только один из них.
Арден не знал, в курсе ли Катхар последней части — скорее всего, нет. И надеялся, что речь идет как-нибудь хитро не о смерти — хотя в этом плане пророчество казалось вполне однозначным, хотя причиной смерти могло послужить что угодно. Вдруг Арден завтра свалится-таки с коня и свернет себе шею?
Что угодно. Но пророчества не ошибаются, и от этого становилось особенно тошно. Еще одна вещь в бесконечном списке «поговорить об этом с Катхаром». Там, где сам Арден обычно думал и не мог найти решение, близнец зачастую действовал — иногда это правда помогало.
Арден покосился на брата и заметил, что тот слишком уж бледный.
С тех пор, как оба близнеца оказались ближе друг к другу, слабость Ардена прошла без следа, он чувствовал себя бодрым. Да и Катхар признал, что момент после пиршества был единственным, больше он не ощущал себя умирающим.
Связь близнецов восстанавливалась. Токи их магии переплетались, будто хвосты, проникали друг в друга, восстанавливая естественный ход вещей.
Но сейчас с Катхаром явно что-то было не так. Пока отец и жрица обменивались приветствиями, Арден шепнул брату:
— Ты в порядке?
— Да, ничего страшного. Храм давит…
Катхар нахмурился и вскинул голову, когда услышал свое имя. Арден тоже посмотрел на жрицу. Ее лицо, верхнюю половину которого скрывала маска, повернулось в их сторону. Никаких прорезей там не было, но жрицы учились на слух и с помощью магии ориентироваться в пространстве. Так что даже во время церемоний, когда надевали маски, не промахивались мимо жертвенных чаш.
— Я хочу, чтобы ты благословила моих сыновей, — сказал король. — И дала каждому из них собственное пророчество.
Вот оно что. Отец хочет, чтобы каждый из сыновей закрылся в маленькой комнате со жрицами, смотрел, как они танцуют в дыму, а потом говорят слова, которых всё равно не понять. Но может, их личные пророчества помогут с последней частью общего. В этом был смысл.
— Их связь восстанавливается?
— Да, — кивнула Иладейл и повела головой в сторону. Ее пышные волосы встрепенулись. — Я чувствую, что их связь восстановлена, и в этом их жизням больше ничто не угрожает. Но сейчас… что-то не так.
Она не успела договорить, а Катхар качнулся и наверняка бы упал, если Арден его не подхватил.
— Мне надо… на воздух, — пробормотал Катхар.
Он сам явно не понимал, где выход, едва держался на ногах, и Арден, не обращая внимания на остальных, почти потащил брата прочь из Храма.
Где-то в стороне раздавалось мелодичное пение жрецов. А Катхар пару раз споткнулся и едва не упал, но Арден удержал его. Но идти куда-то тот уже не мог, так что выбравшись из-под сводов Храма, Арден усадил брата прямо на ступеньки.
Катхар тяжело дышал, волосы слиплись от пота. Не открывая глаз, он привалился к колонне.
— Не понимаю, что это, — пробормотал он пару мгновений спустя. — Но здесь нормально.
— Это магия.
Арден посмотрел на свои руки, как будто они могли дать ответ. Он еще чувствовал жжение, которое ожгло, когда он в Храме коснулся Катхара. Чужая магия. Какие-то заклинания, вплетенные в кожу Катхара и сработавшие сейчас.
— Магия? — отец стоял в темных дверях Храма и хмурился. — Маги постарались?
Арден кивнул. Сейчас он был твердо уверен в том, что ощутил. Катхар открыл глаза и встрепенулся. Он всё еще был бледным, но уже не терял сознание.
— Зачем это?
Отец пожал плечами:
— Чтобы ты не мог войти в Храм. Не получал пророчеств, не участвовал в церемониях. Если не повезет, люди даже сочтут тебя проклятым.
— Зачем?
— Потому что здесь ты вне власти магов. И у них давняя борьба за влияние со жрецами. Не смогли устоять, чтобы не вовлечь принца, даже против воли. Мне следовало это предвидеть.
Отец хмурился, а Катхар смотрел куда-то на сады. Негромко спросил:
— Я здесь, потому что иначе твой наследник погиб бы?
— Тебе было гораздо хуже, чем Ардену. Мы спешили из-за тебя.
Отец больше ничего не добавил и скрылся в Храме. Арден чувствовал себя не очень уютно, когда о нем говорили вот так, но отлично понимал почему. Катхар прав, это Арден остался принцем и наследником, которого воспитывали так, что он знал двор, знал, как руководить людьми.
Он был принцем. А его близнец — оружием.
Но прежде всего его братом.
— Ты можешь идти? — спросил Арден.
— Дай мне пару минут.
Что означало «нет», но Катхар никогда бы в этом не признался. Арден уселся рядом на ступеньки:
— Значит, подождем, сколько нужно.
Вернувшись во дворец, Катхар отправился к магам, чтобы они посмотрели, что там за заклинания.
Отец злился, Катхар злился, Арден мешался и тому, и другому, так что в итоге счел за лучшее оставить магам их работу — его самого обучили заклинаниям, но никакой сложной вязи. Насколько он успел понять, у Катхара знаний куда больше, но не хватало терпения разбирать сложные заклинания и узоры магии. А может, он и не мог.
Всё-таки принцев обучали ровно той магии, которая могла пригодиться им самим. И прежде всего, управлять той силой, что есть в них. Научились они отлично, но не более того. Пусть их называли магами, но им было далеко до тех, кто действительно проводил много лет в обучении у опытного мага-наставника.
Арден занялся деталями к приезду принцессы. Узнал, что она задерживается, и не смог сдержать облегчения: меньше всего ему хотелось завтра же встречать и развлекать гостью. А так у них с Катхаром будет хотя бы неделя-другая. Им есть, о чем поговорить.
Брат никак не возвращался, и Арден начинал беспокоиться, хотя прекрасно знал, что даже опытным магам требуется много времени, чтобы разобраться в чужих заклинаниях — особенно в тех, что впечатаны в кожу.
Селл Гондри предложил поужинать вместе и не замолкал ни на минуту. Рассказывал, с каким восторгом горожане отнеслись к возвращению принца Катхара.
— Для них это праздник, — смеялся Селл, лихо разделывая куриную ножку. — Оба хвостатых принца теперь во дворце!
Арден терпеть не мог, когда их так называли, но ставить Селла на место было бессмысленно: он пристыженно извинялся, а на следующий день продолжал. Абсолютно беззлобный, он просто забывал, что Ардену нравилось или нет, и пересказывал сплетни теми словами, которыми их и слышал.
Ужин Арден закончил быстро и скрылся в своей комнате. Хвост нервно хлестал по ногам — контролировать его никогда не получалось, что порядком раздражало.
Комната была небольшой. Она подходила ребенку и подростку, но уже не очень — взрослому принцу. И всё же Арден упрямо отказывался переезжать, родители не настаивали, а сенешаля, который начал говорить, что это «не по положению», Арден осадил и напомнил, что это он здесь принц, который решает.
Ему нравилось небольшое помещение. Огромная кровать с искусно вырезанными деревянными столбиками, столы да кресла. Гардеробная притаилась в небольшой смежной комнате, туда же Арден распорядился принести изящную деревянную бадью и наполнить ее горячей водой. Идти в дворцовую купальню не хотелось, боялся пропустить тот момент, когда вернется Катхар.
Вода стыла, но принц так и ходил по комнате из стороны в сторону, а хвост хлестал по ногам. Вместо ванной остановился у резного столика, открыл маленький запертый ящичек и достал флакон с зельем. Обычное успокаивающее, но лекари предупреждали, что оно сильное и слишком часто употреблять не стоит. Но он же нечасто?
Арден как раз открыл флакончик, когда в дверь оглушительно стукнули и, не дожидаясь разрешения, вошли. До этого Арден распорядился, что его брата можно пускать всегда и без предупреждений, хотя не думал, что Катхар будет появляться так шумно.
Он выглядел потрепанным, светлые волосы взъерошены. И он был зол, очень зол. Заметив в руках брата флакон, Катхар вскинул руку. В воздухе хлестанул его хвост.