Принц привык к идиотам и подхалимам. Я должна дать ему противоположное. Быть особенной. Алмазным клинком пронзить плоть его скучной аристократической жизни.
– Для большинства жителей этой страны, для простого люда, – с нажимом продолжаю я, – одна картофелина олицетворяет разницу между голодной смертью зимой и возможностью дожить до весны. Одна-единственная картофелина означает жизнь. Одна картофелина может стать спасительной благодатью. Для людей короля, живущих в его деревнях, в его королевстве нет ничего драгоценнее одной картофелины.
Шепотки в зале стихают, на лицах знатных господ проступает смущение. Они не представляют, что значит умирать от голода, я уверена. А вот я знаю, каково это, не понаслышке.
Я вновь встречаюсь глазами с принцем. Он тоже смущен, но по-другому. Принц смотрит на меня так, словно никогда не встречал никого подобного. Словно я какой-то необычный образец, хранившийся в прохладном погребе для дальнейших научных изысканий. В его взгляде больше нет скуки, лишь крайнее изумление. Мне следовало бы отвести глаза, принять скромный или смущенный вид, но я этого не делаю. Я говорю глазами те слова, которые не могу произнести вслух.
«Я не цветок, который можно сорвать по твоей прихоти, злой волк. Я гончая, готовая к охоте. Я Бессердечная, одно из тех созданий, при виде которых твои люди бежали в страхе тридцать лет назад».
Я позволяю себе ухмыльнуться – едва заметной голодной усмешкой.
«Если бы тебе хватало мозгов, ты бы тоже бежал».
Королева улыбается, сжимая руку короля, и тот смеется. Вовсе не слабо или сдержанно, в его смехе клокочет безудержное веселье. Он мне улыбается и в этот миг выглядит лет на десять моложе.
– Как тебя зовут, маленькая смышленая Невеста?
«Зера, – мысленно отвечаю я. – Просто Зера, дочь пары торговцев, чьи лица я уже начинаю забывать. Сирота, воровка, любительница плохих романов и хороших пирогов, послушная раба ведьмы Ноктюрны, отправившей меня сюда, чтобы вырвать сердце из груди вашего сына».
Вместо этого я приседаю в неуклюжем реверансе и с улыбкой лгу:
– Зера И’шеннрия, ваше величество. Племянница Куин Й’шеннрии, леди дома Й’шеннрия и Рейвеншаунта. Благодарю, что приняли меня сегодня.
«Благодарю и прошу прощения. Насколько на это способно чудовище».
В меня всадили нож.
Не то чтобы меня можно было этим удивить, но…
– Зубы Кавара! – кляну я Нового Бога и завожу руку за спину, чтобы нащупать рукоятку кинжала. – Это мое любимое платье.
Вот так спокойно возвращаешься домой, выбрав лесную тропку, и в следующую секунду тебя закалывают, точно деревенскую свинью. Будь у меня дневник, записала бы в него, что вечер удался.
Стройный незнакомец, проткнувший меня, стоит рядом, скрыв лицо и фигуру под темным плащом с капюшоном. Я понятия не имею, кто он, – но он двигался намного быстрее человека и слишком высок для представителя одной из бледных подземных рас. Извивающийся голубой хвост, увенчанный кисточкой, – вот и неопровержимое доказательство, что передо мной ассасин-келеон. Эти кошачьи твари соображают быстро, а удары наносят еще быстрее.
– Так и будешь просто стоять здесь? – Я тяжело дышу, мои пальцы натыкаются на скользкую дорожку крови, стекающую по шнуровке корсажа. – Если собрался меня убивать, я бы предпочла, чтобы ты работал шустрее.
– Ты не умерла, – рычит келеон – их голоса всегда звучат нежно-грубовато, как если бы шелковое знамя протянули по гравию. В темноте его глаза светятся золотом из-под капюшона.
– Гений наблюдательности и мастер протыкания юных девиц, одиноко прогуливающихся во мраке! – Я выдавливаю из себя вымученную улыбку. – Какая честь. Я бы поклонилась, но нож, который ты мне столь любезно подарил, слегка мешает.
– Я поразил тебя в самое сердце, – твердит он. – Ты должна быть мертва.
– Хотела бы я сказать, что ты первый мужчина, который говорит мне столь романтичные вещи. – Мне удается извернуться, ухватиться за рукоятку кинжала и с усилием вынуть его. Обжигающая боль притупляется до отвратительной ноющей. – Но, увы, я профессиональная воровка, а не лгунья. – Я тычу в него окровавленным пальцем. – У тебя десять секунд, чтобы рассказать, кто тебя послал. Ассасины-келеоны недешевое удовольствие, а значит, это был кто-то из знати. Кого я вывела из себя на этот раз?