Принесите мне дракона
Пролог.
В пору цветения или в любое другое время года, когда с неба льёт ледяной дождь или беспощадно жалит жаркое солнце, есть в Трампе одна-единственная нерушимая вещь – кабаки. Всегда и при любых обстоятельствах кабаки и корчмы, харчевни и пивнушки открыты в Трампе днём и ночью. Наверное, только так можно дать выплеснуться наружу всей той усталости и злости, что переполняет трапперов, вернувшихся из похода. Тем более что последние месяцы выдались в Трампе тяжёлыми.
На тропу вышло восемнадцать прамов – каждый с полным прайдом умелых, опытных трапперов. Итого – около ста тридцати человек. И уже сейчас, всего две недели спустя, размеры потерь вызывали оторопь у знающих людей. Одной своей десятой части лишилась трапперская вольница! То бишь, два прама были потеряны с подтверждением по связи.
Орки словно озверели в эти месяцы! На тропе их оказалось в несколько раз больше обычного, и все, притом, у самой границы зоны обитания. Словно бы что-то гнало их прочь с насиженных мест. И дрались они с редкостным остервенением.
В кабаках, обычно шумных и весёлых, стало всё больше мрачных и унылых рож. Мало кто из трапперов умел копить деньги на будущее. И уж совсем единицы могли похвастаться возможностью провести сезон без выхода на тропу.
В гавани и без того скопилось немало прамов, которые всё никак не могли выйти на реку. Арселий бесился и изрыгал проклятья…
Но ничто не могло сподвигнуть трапперов на безрассудство. Правда, спустя неделю с того дня, когда стало известно о потерях, четыре прама вышли на реку. Но, ходили слухи, что и эти четыре отчаянных прайда пройдутся только на двести миль вниз, а потом завернут назад. Притом все вместе, купом. Пока трудно было сказать, что из этого получится.
Зато все, и стар и млад, обсуждали появление в гавани первого вернувшегося прама. Вожак вернувшегося прайда, Илья по прозвищу Крут, вернулся без потерь в команде. Но на сам прам собирались посмотреть со всего города. Из дальних самых уголков доходили! Ибо на такое посмотреть стоило!
Прам был избит, как если бы его расстреливали из мортир и картечниц. Сверхпрочные брёвна кэрийского бука местами напоминали мочало, кое-где были пробиты, вернее – прожжены насквозь. Судно заметно осело на левый борт, и вообще непонятно было, как дошло.
Счастливчики – трапперы Крута – отмалчивались больше, но добычи на берег вывалили – хватит и на два похода. Орочьи шкуры, в основном, да немного – водяных троллей. Вряд ли эта добыча окупит разбитый прам.
Ну, хоть не с пустыми руками…
«Самый сумасшедший…»
«Лысый скальп», как и всегда в этот час, был забит трапперским людом. Так было всегда в сезон дождей. Но сейчас, в сезон цветения…
Ян такое видел едва ли не впервые в жизни. И это его не радовало. Сам-то он мог себе позволить и более длительный простой – после неудачного, в общем, рейда с двумя пассажирами на борту кошельки трапперов раздулись от марок, а счёт в банке стал исчисляться цифрой с четырьмя нулями. Достаточно, чтобы быстро снарядить или даже купить прам. Вполне достаточно, чтобы безбедно прожить год, а то и два.
Но, Господи, как же скучно!
Скучно – это, конечно, не совсем то слово. После примирения Оксана разошлась не на шутку, и следующую неделю Ян провёл в ее постели, без малейших шансов улизнуть хотя бы на час. Даже похудел…
С тех пор минул месяц, и Оксана самую малость отошла. Страсть её не утихла, но хотя бы вошла в какие-то рамки внешних приличий. Жить она вернулась к себе, в роскошный свой дом-магазин. Ян к ней часто заходил, но не каждый же день!
Сегодняшний вечер, например, он посвятил «Лысому скальпу» и пиву, сваренному лично хозяином трактира – гоблином Михеем.
Лёгкое пиво – чёрное бархатное – нежно пробежалось по пищеводу и ухнуло в желудок. Закусь – рыбная строганина да две сушки, великолепно пиво дополнили. Хорошо бы, конечно, раков ко всему этому великолепию… Да кто же ест раков в первый месяц сезона цветения?! Таких дураков потом глубоко хоронить приходится, вздувшихся и вонючих!
Ян допил первую кружку, налил из кувшина на полкружки следующей, а первую закусил горстью строганины и половиной сушки. Разжевал тщательно, и лишь тогда проглотил. Теперь можно и по второй не замедлясь.
На этом его блаженство и закончилось.
Скрипнул отодвигаемый стул, и прямо перед ним уселся чужак. Невысокий, плотный, лысоватый. Чужак, каких в Трампе, городе авантюристов и искателей приключений, совершенно незначительное меньшинство.