– Десять тысяч марок, – чуть-чуть нахмурившись, повторил Нордстрём. – Половина суммы – вперёд.
– Заманчиво, не спорю, – Ян позволил себе усмехнуться. – Но – мало!
Видимо, кто-то вышестоящий дал добро Нику на повышение ставок. Он тянул время и пытался торговаться, но как-то не слишком умело. Видать, невелик был у него опыт в такого рода сделках – еще бы, уломать какого-то там аборигена пойти на верное самоубийство – делов-то!
– Двадцать тысяч! – вдвое задрав цену, сообщил чужак.
С трудом справившись с внезапным приступом одышки и умудрившись ничем этого не выдать, Ян покачал головой.
– Двадцать пять!
Ян уже готов был согласиться, но в голосе нанимателя он явственно услышал нотки неуверенности и снова покачал головой:
– Мне нужно больше…
Он выждал, покуда неумеха-торговец поднял цену до тридцати пяти тысяч, и лишь тогда согласился…
Ян торжественно водрузил «каплю» на стол и выждал, пока внимание трапперов не станет всеобщим, а тишина – почти абсолютной. Такого труда стоило собрать разбежавшийся по своим делам прайд, что эти несколько мгновений славы стоили того.
– Ну, не тяни, – проворчал Строри. – Рассказывай!
– Да не о чем особенно рассказывать, – возразил Ян, хищно усмехнувшись. – Лучше покажу.
… И снова летел дракон, изрыгая пламя, а орки обращались в бегущие факелы…
Первым не выдержал Чёрный Рок – шумно задышав, гоблин выбежал прочь из каминной. Достаточно не вовремя – буквально через несколько мгновений показ закончился..
Запись произвела именно то впечатление, на которое и рассчитывал молодой вожак прайда. Даже невозмутимый Наката был потрясён. А Ян… в глубине души наслаждался часом своего полнейшего триумфа и предвкушал ещё большее наслаждение – его бойцам еще предстояло услышать цену их нового задания.
– И что нужно от нас? – мрачно спросил Ворчун, первый из всех переходя в деловое русло.
– О! – воскликнул Ян. – Тут-то самое интересное! Нам тридцать пять тысяч обещают! Марками, разумеется. Всего-то и делов – эту тварь завалить.
Да, умел он подать новость! Даже у Строри масляно заблестели глаза, а Вилли, тот и вовсе застонал и принялся биться лбом об стол. Сумма была не просто большая – заоблачная, …по меркам Трампа, разумеется.
И только Наката остался хладнокровен и равнодушен. Он возразил, почти сразу охладив пыл товарищей:
– Мёртвым деньги не нужны. А эта «птичка» не выглядит уязвимой…
– А мне она не кажется бессмертной! – рявкнул Ворчун, мгновенно приходя в ярость. – За эдакие деньги можно десяток таких… тварюг завалить! В крайнем случае, потратимся на что-нибудь помощнее арбалетов и штуцеров. Может, и лучемёт у кого-нибудь перекупим…
– Не перекупим, – скупо возразил Ян.
– Это еще почему? – возмутился Ворчун. – Я, конечно, точно не знаю, но у Арселия вроде должен был быть лучемёт. А может и парочка. Ну, отдадим ему треть…, а то и на меньшую сумму сторговаться можно. Чего тут сложного?!
Ян покачал головой ещё раз.
– Нет, – суховато повторил он. – Этот дракон – искусственное существо. Он чует инопланетное оружие!
-А наше? – в обвалившейся звонкой тишине враз осипшим голосом спросил Ворчун.
Ян не стал отвечать – лишь плечами пожал.
Вот теперь и Ворчуна проняло. До дрожи. До истомы.
Орали, спорили до хрипоты, даже ссорились ещё полных два часа. Под конец и впрямь охрипли – по крайней мере, Ян и Наката.
В результате же пришли к тому, с чего и начинали – терять такие деньги обидно и глупо. По крайней мере, трое из пятерых именно так считали, и делать этого не собирались. Вилли Простак колебался. Ворчун был резко против. Впрочем, нет, не резко: просто против. Но Ян, хорошо зная гнома, с минуты на минуту ожидал услышать его согласие. Еще чуть-чуть, и Ворчун должен сломаться. Оставалось приложить еще немного усилий и…
Спор был прерван слишком внезапно, и Ворчун так и не успел раскрыть рта. Дверь, трескуче заскрипев, медленно распахнулась, и обернувшиеся трапперы узрели Карла Старшего и чужака, входящего следом. Среди них только Ян узнал его, остальные же воззрились с полным недоумением.
Чужак, тот самый Ник Нордстрём, тут же заговорил, опередив вопросы и недоуменные возгласы.
– О, простите моё появление. Так понимаю, вам оно должно казаться несвоевременным… Увы, у меня печальные новости!
– Печальные? – Ворчун вскинул кустистые брови, отчего его лицо приняло обиженное выражение. – Вы, простите, кто такой, милсдарь Печальный вестник?