Она спросила, может ли Харлан тоже приехать, и я была немного разочарована. Он хороший парень, а теперь еще и член семьи.
— Спасибо. Горизонт действительно закончен, и я приступаю к следующей части. Я подумала, что ты будешь в курсе, учитывая, как Джеймс заинтересован в этом юбилейном торжестве.
Харлан наклоняет голову.
— У нас с Джеймсом разные роли.
— И стили, — я наклоняюсь, намазывая хлеб маслом. — Предполагаю, что у тебя нет часов с бриллиантами, которые выглядят достаточно тяжелыми, чтобы дубасить ими своих врагов.
Губы Харлана дергаются, когда он тянется за своим вином.
— Неужели он и вправду из тех людей, у которых есть два мнения: его и неправильное? — спрашиваю я.
— Ты себе просто не представляешь, — говорит Харлан.
Я смеюсь, но работать на человека с такой репутацией тревожно.
— Могу я забрать лишнюю тарелку? — спрашивает официантка.
— Конечно, — говорю я, но Мари поднимает руку.
— Нет, он опаздывает. Вот он!
Мурашки страха поднимаются по моей спине. Я поворачиваюсь и вижу парня в спортивной куртке, шагающего к нам. Его широкая белозубая улыбка ослепляет.
— Это Пол. Он работает со мной, — говорит Мари.
— Привет, Пол, — я натянуто улыбаюсь.
— Красивые волосы, — говорит он, занимая свободное место напротив меня.
— Спасибо.
— Розовые, — продолжает он, аккуратно складывая салфетку на коленях и не сводя с меня глаз.
Я стараюсь соответствовать его широкой улыбке.
— Так и есть.
Мари пинает меня под столом, и я внутренне напоминаю, что нужно вести себя хорошо.
Мы вчетвером поддерживаем беседу, и я не поддаюсь порыву наброситься на сестру за то, что она устроила мне свидание вслепую. Я успеваю доесть закуски, пока парни говорят о спорте — видимо, Пол больше любит гольф, чем баскетбол, — и Мари поднимается, чтобы сходить в туалет.
Я следую за ней.
— Правда? Свидание? — спрашиваю я, когда она выходит из кабинки, чтобы помыть руки.
— Брэда не было видно несколько месяцев. Тебе нужен парень.
— Мар, я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.
Она вскидывает ладони.
— Может быть, тебе кто-то нужен. Мне нравится быть с Харланом. Он умный и красивый. Он поддерживает меня, когда мне плохо, и критикует, когда я несу чушь.
— Дай угадаю — ты не помнишь жизни без него? — поддразниваю я.
Мари улыбается и закатывает глаза.
— Я знаю, что это бред, потому что мы познакомились меньше года назад, но мне нравится такая жизнь, — мягко говорит она.
Мое сердце вырывается из груди. То, что у них есть, так мило. То, как он заботится о ней, бросает ей вызов, защищает ее. Хотела бы я сказать ей, что встретила парня, который вызывает у меня такие чувства.
— Просто дай Полу шанс, хорошо? Он работает со счетами, и он хороший парень.
— Хорошо, — обещаю я и выхожу вместе с ней.
Пол поднимает голову, сверкнув белыми зубами, когда я сажусь.
— Вот вы где. Мы собирались послать поисковую группу.
Я делаю глубокий вдох.
— Не нужно. Мы вернулись живыми.
Он откидывает голову назад и смеется. Звук эхом отражается от стен.
Этот человек смеется почти над всем. Это должно быть мило.
Но почему-то не так.
Нет недовольного взгляда сбоку. Ни подергивания челюстью, ни сгибания рук.
Определенно никаких прикосновений под столом.
Тем не менее, когда нам принесли основные блюда, я поклялась выполнить свое обещание.
— Итак, что привело тебя в Денвер? — спрашивает Пол, копаясь в своем лососе.
Я рассказываю ему о своем проекте, и его брови поднимаются.
— Это большая картина на стене. Люди будут трогать ее своими липкими пальцами? — он хмурится.
— Наверное? Но искусство существует для того, чтобы им наслаждались.
Харлан прочищает горло.
— Есть мысли по поводу того, что будет на стене еще, кроме горизонта?
— Я все еще работаю над этим, — вспоминаю вчерашний вечер. У меня не было конкретного прилива вдохновения, о котором говорила Брук, но у меня было чувство. Скорее, предчувствие.
Все вместе, «Кодиаки», работающие над общей целью.
Придя домой, я не могла уснуть и делала наброски. Большинство из них я сделала по памяти и фотографиям.
Но я не могла сделать Клэя.
Ни его широкие плечи, ни его татуированный торс.
Ни его точеную челюсть.
Ни его агрессивную осанку.
Ни те темные глаза, которые видят все.
Из моей сумки, висящей на спинке стула, доносится жужжащий звук. Я стараюсь быть незаметной, когда тянусь за ней, но Мари пронзает меня взглядом.