— Заткнись.
Я смотрю, как танцуют Майлз и Нова, в основном, чтобы наказать себя.
Может быть, она забыла меня.
Я никогда не признавал поражения. Я буду сражаться, и в первую очередь кроваво. Но я не могу смириться с мыслью, что она снова пострадает. Не тогда, когда я уже причинил ей боль.
Я говорил себе, что ей лучше, что для нее важнее всего вернуться к той жизни, которую она оставила.
Но она здесь, живет своей лучшей жизнью на расстоянии дюйма от меня, и все, чего я хочу, — это быть частью этого.
Вмешивается голос Брук.
— Шоколад.
Я оглядываюсь и вижу ее рядом с собой.
— А?
— В первый год учебы в колледже я села на диету. Раньше я никогда не ограничивала себя в еде, но я пыталась вписаться в общество, и многие девушки питались именно так. То, как ты смотришь на нее, — это то, как я смотрела на шоколад весь семестр.
Я тяжело выдыхаю.
— Ты ни черта не знаешь, Брук.
— Она говорит о тебе во сне.
У меня голова идет кругом.
— Прошлой ночью я зашла к ней в комнату, и она говорила о тебе.
Я поворачиваюсь обратно к танцполу, внутри меня бушуют противоречивые чувства.
Она все еще думает обо мне.
Черт, я ей снюсь.
Мистер Тридцать Очков обнимает Нову за талию и наклоняется, чтобы прошептать ей на ухо. Каждый мускул в моем теле напрягается. Я встаю со своего места и в три шага оказываюсь рядом с ними. Моя рука обхватывает ее запястье, моя хватка поглощает ее маленькую руку.
Не говоря ни слова, я тяну ее за собой.
НОВА
Воздух пропитан запахом пива и жареной пищи, но его перекрывает аромат его геля для душа и его самого, когда он прижимает меня к одной из полок, заставленных картонными коробками.
Стены кладовой давят на меня. Как и тело Клэя, заполняющее мое поле зрения.
— Ты не можешь так бросать меня. Я не баскетбольный мяч, — жалуюсь я.
— Почему ты пришла сегодня? — его лицо наклоняется так, что он оказывается в нескольких дюймах от моего, взгляд приковывает меня.
— Чтобы потусоваться с друзьями.
— Но ты знала, что я буду здесь.
— Я не собираюсь избегать тебя до конца моего пребывания в Денвере.
— Брук слышала, как ты говорила обо мне в своих снах.
О боже.
Я уже чувствую себя на шаг позади, когда дело доходит до этого мужчины. Помощь Брук, чтобы склонить чашу весов в его пользу, — это уже слишком.
— Я много говорю во сне, — защищаюсь я. — О всяких…
— Я так не думаю, Пинк.
У меня отвисает челюсть.
Сегодня вечером я пошла на игру, потому что сказала себе, что это поможет мне сделать набросок команды для моей фрески. Но мой взгляд постоянно возвращался к Клэю. Он был таким целеустремленным, обдуманным, мощным. Он летал туда-сюда по площадке, прорывался между защитниками, брал все, что хотел.
Я знаю, что он пережил со своим коленом, с борьбой за переезд в Лос-Анджелес, но он держит все это в себе.
Он — сплошное противоречие.
Узнав, что у него есть этот рисунок, я была потрясена, потому что это означало, что он не только поддержал мою работу, купив ее за непомерно высокую цену, но и каким-то образом ответственен за то, что он появилась в журнале.
В своем письме он сказал, что ему все равно, но его действия с тех пор доказали обратное.
Его действия продолжают доказывать обратное.
— Здесь кто-то есть?
Незнакомый голос за дверью заставляет нас напрячься.
Клэй поворачивается, чтобы спрятать мое тело от того, кто вошел.
— О, Уэйд. Еще раз спасибо за чек. Без тебя я бы не смог остаться на плаву.
Когда мужчина закрывает за собой дверь, я снова могу дышать.
Мои руки сжимаются сзади в кулаки на свитере Клэя.
— Что это было?
Он поворачивается и смотрит на меня сверху вниз.
— Потому что это звучит так, будто ты помог этому человеку спасти его бар, — продолжаю я, тыкая пальцем в его мускулистую грудь. — Это твоя проблема. Ты едва произносишь два слова, и это заставляет людей думать о тебе самое худшее.
Клэй переминается с ноги на ногу.
— Ничего страшного.
Я складываю руки и смотрю на него.
— С тобой все — пустяки.
— Ты с другим парнем — это не пустяк, — его зубы скрежещут, когда он наклоняется ко мне. — Майлз. Кто бы ни пригласил тебя на свидание той ночью. Они недостаточно хороши для тебя.
— А ты?
Он хватает меня за подбородок и крепко целует.
Его губы горячие и твердые, его тело прижимает мое к металлическому столбу между моими плечами. Я хочу сказать ему, чтобы он отступил, но обжигающий жар его рта, хватка его пальцев посылают через меня электричество, которого я не чувствовала уже несколько недель.