Нынче принято говорить, что людям прошлого было свойственно «холистическое восприятие мира», и что наиболее передовая современная наука и философия также склоняется к холизму, то есть к интегральному видению Вселенной, восприятию её «как единого целого», даже допускает наличие в ней некоего «космического разума» и т. д., и т. п. Однако всё это не более чем политические заявления, свидетельствующие о том, что в современном научном мировоззрении наметился вполне реальный кризис; за этими словами скрывается такое же видение выхода из положения, как в криках «пожар!» человека, проснувшегося посреди горящего дома. Если сложить вместе физика, астронома, химика и биолога, такой индивидуум, вероятно, будет эрудитом, но не мудрецом, обладающим полнотой знания о Вселенной. Прибавление к нему антрополога, психолога и нейрофизиолога вряд ли коренным образом улучшит положение – притом, что в древности были люди, отличавшиеся подлинной глубиной познания мира и не знакомые ни с термином «холизм», ни с «современным научным методом». Никакая «интеграция» как объединение множества осколков не способна дать целое; чтобы получить его, следует вернуться к единице, однако такой шаг «назад» и «вглубь» для современного ума выглядит противоестественным.
В наш просвещённый век можно довольно часто наблюдать (как в интернете, так и в печатных изданиях) полемику между современными «алхимиками» на предмет сущности исповедуемой ими дисциплины – юнгианцы клеймят позором глупых лабораторных кочегаров, не понимающих сути учения, каковая состоит в интеграции с «бессознательным», последние смеются над юнгианцами как над болтунами, сводящими Делание к туманным словесным спекуляциям вместо того, чтобы посвящать время дистилляциям и прокаливанию, от обоих презрительно отмахиваются последователи Тантры или даосских школ, получающие свой камень через сексуальные и медитативные практики. В то же время, члены различных «орденов», «лож» и «братств», гордо взирая на несертифицированных аматоров, видят в алхимии всего лишь ещё одну «тайную науку», один из школьных предметов, который надо вызубрить по учебнику, старательно повторяя описанные в нём ритуалы, чтобы в итоге получить диплом об успешной сдаче всех магических дисциплин – вместе с мантией, волшебной палочкой и прочими атрибутами «успешного мага» впридачу. К сожалению, узость мышления, характерная для современного «двухмерного» индивидуума (даже если он считает себя адептом древней науки), не позволяет объяснить всем этим людям, что они заблуждаются, притом идентичным образом.
Человек, занимающийся, скажем, конструированием компьютерных систем и, в то же время, пишущий живым и не лишённым образности языком технические книги, при внимательном и отвлечённом взгляде на свою деятельность непременно обнаружит в обоих творческих процессах определённое сходство. Человек, не обделённый талантом, создающий музыкальные произведения сложнее популярных песен (то есть, имеющий дело с развитием музыкальной темы, обращениями, инструментовкой, динамическими оттенками и прочим), если он при этом также имеет литературный опыт в области относительно крупной формы (выходящей за пределы любовной лирики или рассказа), взявшись по какой-то причине анализировать свой творческий процесс, обязательно заметит сходство между упомянутыми видами творчества. Человек, объединяющий в себе двух таких людей (что очень сложно представить себе в нынешние времена), с удивлением отметит, что вся его деятельность протекает в соответствии с некими общими принципами, эффективность которых подтверждается во всех случаях. Иными словами, неспециалист, владеющий достаточными навыками и опытом в нескольких сферах сложной творческой деятельности, в отличие от специалиста (несмотря даже на явное преимущество последнего в отдельно взятой области), обладает потенциальной возможностью сформулировать общие черты и ключевые моменты процесса создания произведения – поэмы, симфонической пьесы, электронного устройства – совокупность которых представляет собой его творческий метод, то есть частный импринт творческого метода как такового, имеющего некие общие черты для всех творческих субъектов и, следовательно, способный служить для них ориентиром. Точно так же, как Трактат о живописи да Винчи содержит важные инструкции, которые необходимо знать живописцу независимо от того, в какой мере он хочет или не хочет подражать Леонардо, и каковые также помогают не только создавать, но и понимать живопись, так и представление более общего творческого метода способно служить пониманию творчества и давать практические ориентиры в совершенно разных областях.