— Болен? — удивился Гарвин. — Я? Чем?
— Не знаю. Но я не вижу…
— Слепой не видит, — усмехнулся он. — Нет, это как-то связано с магией. Она будто меняется. Я не могу объяснить… и сам не понимаю, и как объяснить глухому, чем аллель отличается от барабана? Я вроде становлюсь сильнее, но почему при этом сердце останавливается — не знаю. Стоп! Без паники. В переносном смысле останавливается. Как у Кайла после допроса мага.
— Аритмия это называется, — проворчала Лена. — А Милиту ты можешь объяснить? Он же маг.
— Лишний раз произнести при нем слово «некромантия»? — хмыкнул он. — Нет, не буду. Аиллена, мне кажется, я перешел какой-то рубеж. Именно в целительстве. Я не мог исцелить тебя. Не хватает мне Дара и умения отнимать у смерти. Ты умирала. И такая злость меня взяла, оттого что ты умрешь, а я буду только сидеть рядом и смотреть, что я даже не очень понимаю, что сделал. Потом уже, через день, когда ты умирать вроде раздумала, но и в себя не приходила, отец позвал того целителя. И он сказал, что ничего больше сделать не может, что я превзошел все его ожидания, что теперь надо только ждать и надеяться. Почему тебе так нравятся эти дурацкие качели?
— Потому что в молодости я мечтала о таких. Чтобы просто сидеть, отталкиваться ногой, слегка покачиваться и читать книжку. И есть яблоко, например.
— Книжку принести? — засмеялся Гарвин. — Не замечал, чтоб ты так уж любила читать. А яблоко — это запросто. Яблок урожай такой, что не знают, куда девать.
— Если мы проведем тут еще всю осень, я помогу сократить запасы, — пообещала Лена. Гарвин пожал плечами:
— Осень? Раньше весны и не рассчитывай. Впрочем, если ты прикажешь, мы пойдем.
— Я не хочу вам приказывать.
— Тогда поживем здесь. Должен же кто-то съесть яблоки?
* * *Корин Умо появился, когда они были на празднике в Сайбе.
Гуляла вся столица, рекой лилось вино, но не было ни одной пьяной драки — праздник был веселый и бесшабашный. Для начала от их компании откололся Милит: не в его силах было устоять перед сногсшибательной горожаночкой с действительно пышными формами. Потом так же не в одиночестве растворился с толпе Гарвин. Маркус с Арианой притормозили у лавки ювелира, и Лиасс засмеялся: «Это надолго, Ариана это дело любит». Они остались втроем, даже Гару оставили во дворце — не стоило таскать собаку по такой толпе. Правда, след в след шли близнецы, вполне демонстративно одетые в черное. Вдруг Лиасс стал очень похож на Гарвина: сильно побледнел, даже глаза посветлели. Шут и Лена тут же уставились туда, куда смотрел и он, но ничегошеньки не увидели. Близнецы немедленно оказались рядом, сухие, сосредоточенные. Лена про себя называла это «вошли в боевой режим».
— Что такое, Владыка? — встревоженно спросил шут.
— А ты не видишь?
Все дружно развернулись к Корину — и даже близнецы не предприняли никаких действий, ни магических, ни обычны, даже в зубы ему не дали.
— Выжила? Живучая кошка. Удивляешься? Нет, я тебя не трону. И они меня не тронут. Потому что если сейчас они что-то попытаются со мной сделать, заклинание обрушится на город. И он него мало что останется.
— Преувеличиваешь, — коротко сказал Лиасс.
— Не особенно. Ты не сможешь закрыть щитом весь город. И даже весь его центр. А знаешь, Владыка, этого было бы вполне достаточно. Но ты бессилен. Твоя магия, без сомнения, многократно сильнее моей, — он слегка поклонился, — но ты ничего не можешь. Я объясню тебе, полукровка. И тебе, Делен. Любое заклинание, обращенное против меня, приведет в действие мое заклинание. Ну уж а попытка меня убить тем более. Даже эти деревянные солдатики не посмеют, хотя с умом у них большие проблемы. Так что катастрофа произойдет. Погибнут десятки тысяч людей — по меньшей мере, Владыка Лиасс! И любой маг-человек скажет, что это было заклинание эльфа.
Лена выдернула руку из цепких пальцев шута и подошла к Корину.
— И чего ты добиваешься? В Сайбии не будет войны людей и эльфов. У меня появилась дурная привычка вмешиваться, так я от нее избавляться не намерена. И потому войны не допущу.
— Да? И как? — с интересом спросил он. Ее он не боялся. В общем, правильно делал. Только он не знал, что Лена мгновенно поняла, как она может справиться с безумным магом. Он безумен, а не Гарвин. Странно, почему это не приходило ей в голову раньше?