- Вы совсем не ходите в болота сами? - спросил Олан в надежде, что сейчас умиротворение сотрётся с лица ландграфа ответом хозяина.
- Привычку говорить "вы" оставь там, откуда пришёл, - ответил Макар. - А в болота хожу только по осени - уток стрелять диких, да гусей. Дочь любит лес, и он платит ей тем же, так что ходит в него она, так пользы больше.
Леон не сдержал лёгкой улыбки, весьма довольный тем, что на эту улыбку любуется Вера. Тут же подумал, что зря поддался искушению и пошёл на поводу у Олана: женщины не прощают, если тот, кто приглянулся, спит с другой. Это означало, что сегодняшняя ночь должна пройти в одиночестве, только было поздно отказываться, да и какая разница теперь: что хотел и отказался, что всё-таки согласился, наверняка всей деревне уже всё известно. По мнению Леона разницы не было никакой: Вера уже знала, что он не избирателен в связях, и это могло всё испортить, поскольку самый простой способ вернуть артефакт - очаровать девчонку.
Мужчина прикусил нижнюю губу, раздумывая, как выкрутиться. Вроде Вера была симпатичная, и можно было попытаться охмурить её, только, кажется, эта идея не пришлась по душе Олану. Леон заметил, как парень смотрит на него, и сразу понял этот взгляд. Что ж, с Верой можно разобраться и позже. Главное - он нашёл того, кто мог подобрать клинок. Оставалось понять, у неё он всё-таки, или она успела его куда-то деть.
Мужчина посмотрел на девушку внимательно, излишне пристально. Ландграф в последние годы жил изгоем и с людьми общался нечасто, так что промахи у него случались: то не то скажет, то не так поглядит. С тех пор, как ему показалось, что он изменился, Леон старался говорить мало, а если говорить - то правду. Это было легко ровно до того момента, пока позавчера он не познакомился с Оланом. Пришлось быстро возвращаться к прежним привычкам.
Похоже, сейчас он снова проявил свою одичалость, поскольку Вера застеснялась от его взгляда и неловко принялась поправлять волосы, при этом нечаянно задев кружку с молоком, которая с глухим стуком упала на пол. Хорошо ещё, что она была деревянная и потому не разбилась, но молоко пролилось, и девушка, краснея, пошла за тряпкой, чтобы вытереть образовавшуюся белую лужу.
Леон нахмурился, глядя на пустую кружку, которую девушка поставила на стол перед тем, как поспешно выскочить из кухни. Леон проводил Веру долгим взглядом, замечая, что та обернулась на него. Мужчина задумчиво потёр шею, прикидывая, что всё может оказаться куда сложнее, чем ему показалось. Упавшая кружка противоречила предположению, что клинок у Веры. Но, с другой стороны, она могла просто его где-то припрятать.
4
- Ну, видала? - спросила у меня Олеська.
- "Видала"! - передразнила её, очень похоже даже, на мой взгляд.. - Ты слыхала? - в тон ей спросила я. - Чего он до сапог докопался-то?
- Да какая разница, - махнула рукой подруга. - Смотри лучше: вот чего в них хорошего, что все с ними ночь провести готовы?
Я присмотрелась. Да ничего вроде. Мужчины, как мужчины. Один помоложе, другой постарше. У нас и покрасивей есть, мне б такие встретились - не засмотрелась бы ни на того, ни на другого.
- Обычные они, - констатировала я.
- Ну, в принципе... - задумчиво пробормотала Олеся. - Ну вон тот ещё ничего, который светленький... Улыбается ехидно, явно не любит того, который болтливый. И правильно: мужик болтливым не должен быть. Да и страшный он: глаза у него мелкие и тёмные, как у ворона... И лицо худое, и волосы тёмные - точно на ворона похож.
- Ничего не похож, - обиделась я за второго. - Нормальный он, и глаза у него нормальные. Большие глаза девкам хорошо, а мужику и такие сгодятся... - я наблюдала, как он о чём-то говорит с батей, как тот ему отвечает, и гость смущённо смотрит в свою миску.
На долю секунды я залюбовалась им. Он и вправду казался непривычным для здешних мест. Его товарищ - самый обычный. Волосы светлые, нуждающиеся в стрижке, рубашка серая, грязноватая, лицо простое, открытое, чуть обветренное, губы пухлые, бантиком, глаза серые или голубые - не разглядеть отсюда. Обычный он, у нас полно таких. А второй - особенный. Он и держался по-особенному: спину держал прямо, не сутулил плечи, одет был вроде с виду и просто, но видно, что вся его одежда шилась специально для него и не из дешёвых материалов. Мужчина был аккуратно пострижен, элегантен, строен и уступал по габаритам первому, но взгляд приковывал.