- Вставай же! - я неаккуратно потянула его за руку, которая всё ещё была заломлена за спину.
Леон скрипнул зубами. Кажется, я неудачно его схватила и сделала больно, но мне было плевать. Стражники могли прийти в любую минуту, и потому следовало спешить.
- Вставай, ну же! - я толкнула постояльца в плечо.
Он разогнул руки, отчего в его суставах что-то противно хрустнуло.
Мужчина на удивление бодро поднялся на ноги, отжавшись от пола. Посмотрел на меня странно и, скромно кивнув, прошептал:
- Спасибо... - это прозвучало так, словно он ошеломлён моим появлением.
Я выругалась и дернулась к двери. Сквозь щель увидела, как люди возвращаются. Один из них шёл, пошатываясь, как пьяный. Одно радовало: они возвращались одни, и на верёвку Олана не вели. Это было очень хорошо: значит, у Олеськи получилось! А вот получится ли у меня?
- Пойдём, - я метнулась в помещение, где лежали мешки. - Скорее! Давай наверх!
Я указала рукой на потолок. Мужчина не очень меня понял, и я полезла первой. В этом закроме, в единственном из трёх, имелся потолок, отделяющей пространство под крышей от комнаты. Потолок был сделан из широких старых досок. Таких старых, что они были иссохшими и лёгкими. Некоторые прибиты гвоздями, а другие - нет. Одну я часто использовала, чтобы приподнять и отодвинуть в сторону: тогда легко можно было попасть наверх. Это было наше с Олеськой место, даже братья и Верка не лазали сюда. А мы часто сидели.
Я быстро набросала мешки друг на друга и забралась наверх: легко, привычно, оперативно. Мужчина тоже не подкачал и повторил за мной все действия, напоследок столкнув мешки вниз, чтобы те не выдали нас. Леон сам вернул доску на место и замер, поскольку послышался скрип двери и ругань.
Леона было плохо видно. Он сидел совсем рядом со мной, и мне бы хотелось увеличить расстояние между нами, но это могло наделать шума: крыша была в этом месте почти над головой, и потому мы сидели, согнувшись и практически припадая к полу. Свет проникал лишь из щелей от краёв кровли. Мужчина смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я на него - наверняка такими же: мне никогда не приходилось помогать преступникам. Это было волнительно, но... увлекательно. Интересно, что мне будет, если нас поймают? А если поймают, но скажу, что это всё он, он меня заставил помогать ему? Очень хотелось верить, что ничего мне не будет, но всё равно было страшно.
На мою упирающуюся в пол руку легла его рука: тёплая и большая ладонь. Я поморщилась, представив, как вчера эта самая ладонь гладила чьё-то потное тело, а теперь накрывает мою прекрасную руку. Это было отвратительно настолько, что мужчина заметил мои сменившиеся брезгливостью чувства и поспешно отнял свою руку, при этом забавно смутившись и прекратив на меня глазеть.
- Куда он делся? - раздражённо спрашивал грубый мужской голос где-то под нами.
- Сбежал. Второй его освободил и слиняли они, - констатировал другой голос. - Гоняйся теперь за ними... - он плюнул презрительно. - Гоняться за преступником и извращенцем, которые могли уйти, куда угодно - отличное занятие!
Вскоре дверь снова скрипнула и всё стихло. Мужчина ещё долго смотрел в пол, ничего не говоря и не произнося ни звука. Я устала сидеть, скрючившись, и потому легла на спину, согнув ноги в коленях и глядя на Леона.
Тот, заметив шевеление, тоже поглядел на меня.
- Зачем помогла? - спросил он тихо.
- Захотелось, - пожала плечами я.
- Не боишься? - спокойно спросил он, тоже ложась рядом, только на бок, чтобы иметь возможность смотреть мне в лицо.
- Боюсь, - призналась я и, припомнив слова человека внизу, спросила: - Ты мне сразу скажи: ты преступник или извращенец, ну, чтобы мне знать, чего ожидать?
Мужчина посмотрел в потолок и слегка улыбнулся моему вопросу. Кажется, ему стало ясно, что боюсь я вовсе не его самого, и это его порадовало.
- К сожалению, я и то, и другое, - вздохнул он и поспешно добавил: - Как они думают.
- А как думаешь ты? - спросила я, и он усмехнулся.
- Кто-нибудь отвечал тебе на этот вопрос: думаю, что я отвратительный негодяй, от которого стоит держаться подальше? - спросил Леон.
- Нет, - честно ответила я.
- Что ж, тогда я буду первым, - мужчина снова слегка улыбнулся. - Я правда тот, с кем тебе лучше не связываться.