Помощники устало двинулись к выходу. Акулов попросил Веру подождать его снаружи и подошел к старшей. Блондинка молча сверлила взглядом землянина.
— Ну? — не выдержал мужчина.
— Завтра у вас будут силовые занятия с Дакрайей.
— Ясно.
— Не перебивай! Она относится к тебе с некоторой антипатией.
— Я заметил, — невесело усмехнулся Акулов.
— Постарайся ее не злить. Иначе она может тебя погубить. Понял?
— Да.
— Свободен!
ГЛАВА 10
Вера ждала Акулова возле входа в здание. На вопросительный взгляд девушки землянин коротко бросил: «Потом расскажу». Ориентируясь по табличкам-указателям, он вывел попутчицу к линии Достой. Проводив Веру до ее «будки», отправился к себе.
— Ну, как тебе занятия? — с интересом спросил напарник.
— Нормально, — ответил Акулов, присаживаясь на спальное место. — Настория осталась мною довольна.
— Это хорошо. А ко мне заглядывал Кичкинтос.
— В гости?
— Не совсем. В свободное от хронтара и заданий время он занимается доставкой энергетической пищи.
— Гадость… — Акулов скривился при воспоминании о вкусе еды.
— Не говори, — Черласий кивнул на столик-тумбу.
Среди ненавистных брикетов Геннадий увидел несколько упаковок, какие он наблюдал в каюте-столовой хронтара. Развернув одну из них, землянин обнаружил копченое мясо. Товарищ подмигнул и многозначительно повел головой в сторону экрана-витража.
— Ешь и немного отдохни, — сказал тискарец вслух. — Тебе еще на занятия идти.
Пообедав, Акулов с удовольствием растянулся на ложе и незаметно для себя уснул. Разбудил его все тот же надоедливый голос с экрана:
— Помощник Ген! Двигайся к учебному корпусу номер один!
Черласий вышел проводить товарища и показать, в какой стороне находится нужное здание. Сунув землянину в карман комбинезона брикет с мясом, напарник прошептал:
— Угостишь свою девушку.
— Ладно. Только она не моя девушка! — возразил Акулов.
— Ну, это дело времени. Или ты еще кого нашел?
— Как тебе не стыдно?
— Стыдно?! А что это такое? Шучу! Беги на занятия, — развеселился напарник, махнув рукой в сторону входа.
Вера гостинцу обрадовалась и тут же занесла его в «будку», торжественно пообещав слопать мясо на ужин. Конечно, немного поделившись с напарником-занудой.
В учебном корпусе номер один новобранцев «шанхая» ждал молодой мужчина-старший. Он с ходу принялся обучать своих подопечных новому для них предмету: видам скафандров и правилам их обслуживания. Первым делом учитель надел легкий скафандр на землянку. В качестве учебного пособия лесторианец крутил и вертел девушку, как куклу. Затем каждый рекрут поочередно примерил скафандр на себя.
После закрепления навыков настала очередь изучать средний скафандр. И вновь инструктор выбрал Веру. Замученная землянка сопела, кряхтела, краснела от натуги, но самоотверженно надевала на себя защитную амуницию. Когда старший извлек тяжелый бронированный скафандр, Акулов сам вышел из строя и предложил «учителю» свои услуги в качестве живого манекена. Лесторианец сначала замешкался, но затем отпустил землянку, к которой, как почувствовал Геннадий, инструктор пылал совсем недетским влечением.
Наконец занятия закончились, и старший отпустил учеников восвояси. Шагая к выходу вместе с землячкой, Акулов, желая позлить лесторианца, приобнял девушку за талию. Вера в ответ прижалась плотней и погладив мужчину по спине, обхватила за пояс.
Словно тысячи иголок впились землянину в спину. Превозмогая нестерпимую боль, Геннадий развернулся. Старший стоял, широко расставив ноги, и пристально смотрел в его сторону. Вскипая от ярости, вызванной несправедливостью ситуации, Акулов остановился и вперил в лесторианца полный праведной злобы взгляд.
Старший сначала стушевался и опустил голову. Но в следующее мгновение вновь вонзил в землянина пристальный и ненавидящий взор. На лице Геннадия словно вспыхнуло пламя. Его жадные языки потекли в разные стороны, в первую очередь выжигая глаза…
Собрав всю ярость в кипящий ком, Акулов подхватил его взором и мысленно швырнул оппоненту в переносицу. Лесторианец отшатнулся и растерянно огляделся по сторонам. Старшего морально добила Вера. Ткнув указательным пальцем в «учителя», девушка весело прокомментировала:
— Гена, вот этому кексу я тогда заехала пяткой в челюсть!