Если обратиться к жизни и смерти некоторых римских императоров, вероятно, кому-то покажется, что есть примеры, противоречащие моему мнению, ибо многие из них жили достойно и выказали великую доблесть духа, но тем не менее лишились власти в результате заговора своих людей. Желая ответить на эти возражения, я рассмотрю качества некоторых императоров и назову причины их крушения, не отступая от приведённых мною соображений. При этом я отчасти остановлюсь на событиях, обративших на себя внимание в истории того времени. Я ограничусь только теми императорами, которые сменяли друг друга на троне, от Марка-философа до Максимина. Это Марк, его сын Коммод, Пертинакс, Юлиан, [62] Север, его сын Антоний [63] Каракалла, Макрин, Гелиогабал, [64] Александр [65] и Максимин. Прежде всего следует заметить, что если другим государям противостоит только честолюбие грандов и необузданность народа, то римские императоры столкнулись с третьей трудностью – они должны были считаться с жестокостью и жадностью солдат. И трудность эта была такова, что привела к падению многих, ибо нелегко угодить одновременно и солдатам и народу. Ведь народ предпочитал мир и, следовательно, благоволил к кротким государям, солдаты же любили государей воинственных, а также жестоких, свирепых и хищных. И эти качества последние должны были вымещать на народе, чтобы удвоить жалованье солдатам и дать выход их алчности и жестокости. Всё это привело к тому, что императоры, не имевшие природных или благоприобретённых качеств, которые позволили бы им обуздать и народ, и войско своим влиянием, всегда кончали плохо. Большинство из них, в особенности те, которые были новыми людьми у власти, осознавая противоположность названных требований, предпочитали ублаготворять солдат, пренебрегая обидами, наносимыми народу. К этому вынуждала необходимость, ибо если государь не может застраховать себя от чьей бы то ни было ненависти, он должен постараться оградить себя от ненависти всеобщей. Если же и этого нельзя добиться, то следует всячески избегать ненависти со стороны тех групп, которые наиболее сильны. И вот те императоры, которые, не имея прочных корней, нуждались в особенной поддержке, склонялись более к солдатам, чем к народу, что, однако, могло пойти им не только на пользу, но и во вред, в зависимости от того, как они могли себя поставить с войском. В силу этих причин и получилось так, что Марк, Пертинакс и Александр, придерживавшиеся в жизни умеренности, поборники справедливости, чуждые жестокости, снисходительные и человеколюбивые, – все, кроме Марка, плачевно окончили свои дни. Только Марк жил и умер в почёте, потому что он получил власть iure hereditario [66] и не был обязан ею ни солдатам, ни народу; к тому же, обладая многими достоинствами, вызывавшими к нему уважение, он во время своего правления всегда удерживал и народ и войско в должных границах, никогда не подвергаясь ненависти или презрению. Пертинакс же, без сомнения, был избран императором вопреки воле солдат, которые привыкли к беспутной жизни при Коммоде и не желали мириться с правилами добронравия, которые навязывал им Пертинакс. Таким образом, последний вызвал ненависть, соединившуюся ещё и с презрением к его старости, что и привело к гибели императора в самом начале его царствования.
Тут следует заметить, что ненависть можно навлечь на себя как посредством добрых дел, так и дурных, поэтому, как я уже говорил выше, желая сохранить за собой власть, государь часто бывает вынужден быть недобрым, ведь если совокупность народа, или солдат, или грандов, в которых ты нуждаешься, чтобы удержаться у власти, испорчена, ты должен следовать её настроениям, дабы угодить ей, и тогда добрые дела для тебя пагубны. Но перейдём к Александру, добросердечие которого было столь велико, что среди прочих расточаемых ему похвал утверждали, будто за 14 лет его пребывания у власти он ни разу никого не казнил без суда. Тем не менее он навлёк на себя презрение тем, что его считали человеком изнеженным и орудием в руках матери, поэтому в войске возник заговор против него, и он был убит.
Приступая теперь, напротив, к качествам Коммода, Севера, Антония Каракаллы и Максимина, вы убедитесь в их жестокости и алчности. Чтобы угодить солдатам, они не гнушались ни одним из злодеяний, которые можно было свершить по отношению к народу; и все они, кроме Севера, плохо кончили. Север же был наделён такой доблестью, что хотя он и притеснял народ, но, опираясь на поддержку солдат, правил всегда благополучно, ибо его доблестные качества вызывали такое удивление среди народа и солдат, что первый был ошеломлён и пребывал quodammodo [67] в оцепенении, а вторые были удовлетворены и почтительны. И так как поступки этого императора были выдающимися для нового государя, я хочу вкратце показать, сколь успешно он умел соединять в себе свойства льва и лисицы, которым, как я говорил, государю необходимо подражать. Когда Север убедился в никчёмности императора Юлиана, он склонил войско, находившееся под его началом в Славонии, отправиться в Рим, чтобы отомстить за смерть Пертинакса, убитого преторианцами. И под этим предлогом, не выказывая никаких притязаний на власть, он выступил с войском в Рим и оказался в Италии раньше, чем туда пришла весть о его походе. В Риме Сенат после убийства Юлиана из страха избрал Севера императором. Положив этим начало своей власти, он должен был, чтобы упрочить её, справиться с двумя трудностями: в Азии, где провозгласил себя императором Нигер, возглавлявший тамошнее войско, и на западе, где к власти примерялся Альбин. Север полагал опасной борьбу сразу с обоими, поэтому он решил напасть на Нигера, а Альбина обмануть. Он написал последнему, что Сенат избрал его императором и он хочет разделить это достоинство с Альбином, которому посылает титул цезаря и по решению Сената объявляет его своим соправителем; всему этому Альбин поверил. А когда Север победил и расправился с Нигером и водворил спокойствие на востоке, по возвращении в Рим он стал жаловаться в Сенате на Альбина, который вместо благодарности за полученную от него власть коварно пытался покушаться на Севера, почему последний был вынужден отправиться и наказать его. Север выступил во Францию, где лишил Альбина и власти, и жизни.