Затем кто-то заговорил на другом языке.
- Эй, земляки, вас здесь сколько? – спросил я.
- Пятеро, - ответил все тот же бас, - Звездная даль, Тихий Ручей, Высокая Сосна, Холодный Ветер, и я, Ругающий Богов.
- Вот за это тебя и захватили в рабство, - произнес его собеседник.
- Не говори ерунду, Звездная Даль, ты был самым набожным из нас, но и тебя не минула чаша сия.
- Меня наказали за греховные мысли.
- Ха! Как будто греховных мыслей не было у других, у тех, кто сейчас на свободе. По какому же принципу твои Сыны Неба отбирают людей для наказания?
- Слушайте, ребята, - вмешался я, - а убежать отсюда реально?
- Если бы это было возможно, не было бы рабства.
Дальше мы сидели молча. Я немного задремал, затем оказался в хижине, где на соломенной кровати восседал корректировщик. Это был мужчина, одетый в бронзовую кольчугу. Как обычно, вместо головы щупальца. Только на этот раз их было всего три, но притом крупных и с мощными присосками, из которых торчали короткие зеленоватые нити.
- Очень вас ждал, - произнес я, - что теперь прикажете делать? Ждать, когда вы меня вытащите, как из ментовки в XXI-ом веке?
- На этот раз мы будем помогать тебе немного меньше. Пора учиться действовать самостоятельно. Итак, слушай внимательно. Завтра тебя отправят к хозяину в дом. Там будет пирушка. Кто надо «забудет» заковать тебя в кандалы и закрыть дверь. Поэтому, когда все будут пьяные, беги. Бери лошадь и скачи к пирамиде. Возможно, придется убивать. Не останавливайся ни перед чем. В качестве оружия воспользуйся подручными средствами, например, кухонным ножом. И ничего не бойся. Твои противники – обычные горожане, они не обучены драке.
- А охрана?
- Они будут мертвецки пьяны.
- Слуги что, будут бухать вместе с хозяевами?
- Нет, в тайне от них. И помни, что это твой единственный шанс. И еще, немаловажная деталь.
Он махнул рукой и в центре хижины появился макет города.
- Здесь есть тайный ход, через который можно ускользнуть, не попавшись на глаза страже.И еще, не вздумай спасать Острый Коготок. Сейчас не до геройства. Ясно?
- Но не могу же я ее бросить!
- Мы о ней позаботимся. У нас для этого гораздо больше возможностей, чем у тебя. Один ты все равно ничего не сможешь сделать. Так что беги к пирамиде и ни о чем не беспокойся. Понятно?
- Ну, да, понятнее некуда.
- Вот и отлично.
На следующий день меня действительно отвезли в дом какого-то богатого господина. Он представлял собой трехэтажный каменный особняк, окруженный высоким забором из острых деревянных прутьев.
Рабы жили в подвале. Там было две общие комнаты: мужская и женская. Ряд кроватей, к которым узников на ночь приковывали кандалами. А днем их разводили по рабочим местам. Меня заставили выгребать навоз из конюшен и скидывать в огромную яму, вырытую на заднем дворе. В ходе работы я выучил несколько слов местного языка, которых хватило, чтобы понимать приказания немногословной охраны.
И вот настала ночь. Подвыпившая стража всех по очереди увала в темницу, где приковывала к кроватям. Когда дело дошло до меня, я заметил, что охранник только делает вид, что закрывает кандалы на ключ. На самом же деле он только поковырялся в замке и отошел.
Настала ночь. Осторожно, чтобы не загреметь цепями, я освободился и пробрался к двери. Аккуратно толкнул ее. Раздался предательский скрип. Я замер, боясь кого-нибудь разбудить. Постоял несколько секунд, не шелохнувшись. Вслушивался в тишину, нарушаемую только храпом и сопением. Очень медленно, аккуратно отворил дверь и прошмыгнул в коридор, освещаемый факелом, приделанным к каменной стене. Вся охрана, пять человек, мирно посапывали, развалившись на полу. У одного из них я аккуратно взял кинжал и направился к выходу.
- Эй, стоять! – послышался вдруг пьяный голос.
Я обернулся. Один из стражников безуспешно пытался встать, его глаза были мутными и невидящими. Не мешкая, перерезал ему горло. Раздался глухой всхрап. Рядом с бесчувственным телом образовалась лужа крови. Никакой жалости к убитому не почувствовал. К людям, захватившим меня в рабство, я мог испытывать только ненависть.
И тут раздался лай собаки. Медлить нельзя. Стремглав выбежал во двор и вонзил кинжал в мягкую плоть набросившейся на меня псины. Перед смертью зверюга все же успела больно укусить мою руку, по которой теперь бежали струйки горячей липкой жидкости. Я бросился к конюшне. Тут раздался дикий ржачь, который, наверное, разбудил всех. Но я уже не думал об этом. Еще несколько мгновений, и свобода. Конь бежит по мостовой, залитой тусклым лунным светом, я крепко вцепился в поводья, стараясь не свалиться. Позади крики и ругань.