По большей части национальные государства — государства, осуществлявшие правление над множеством расположенных рядом регионов с их городами посредством централизованных, дифференцированных и автономных структур, — появлялись нечасто. Государства по большей части не были национальными: империи, города–государства или что–то еще. Термин национальное государство, к сожалению, не обязательно означает государство–нация, государство, где население отличается значительной языковой, религиозной тождественностью и общностью символов. И хотя такие государства, как Швеция и Ирландия, очень близки к этому идеалу, на самом деле очень немногие европейские национальные государства были государствами–нациями. Великобритания, Германия и Франция — эти главнейшие национальные государства — конечно, никогда не отвечали предлагаемому условию. А Советский Союз, имея в составе воинственно настроенных эстонцев и армян, пришел к трагическому концу. Китай, история которого исчисляется тремя тысячами лет последовательно сменявших друг друга национальных государств (из которых ни одно не было государством–нацией, благодаря множеству языков и национальностей, проживавших в них), является в этом смысле исключением. Только в последние несколько веков распространились по свету национальные государства со своими отдельными территориями, включая колонии. Только после Второй мировой войны почти весь мир оказался поделенным на номинально независимые государства, правительства которых более или менее признают существование друг друга и право на существование.
По мере того как шел процесс деления мира на солидных размеров государства, начались два противоположных процесса. Во-первых, многие народы, не имевшие собственной государственности, стали предъявлять права на образование независимых государств. С удивительным постоянством образования собственных государств требовали не только жители бывших колоний, но и жившие на территории старых, признанных государств Запада меньшинства. И сейчас армяне, баски, эритрейцы, канаки, курды, палестинцы, сикхи, тамилы, тибетцы, жители Западной Сахары и многие другие народы, не имеющие государственности, борются за право образования самостоятельных государств; тысячи погибли за это право. В Советском Союзе, который долгое время казался монолитным, литовцы, эстонцы, азербайджанцы, украинцы, армяне, евреи и множество других «национальностей» добились самостоятельности (в той или иной степени) и даже независимости.
В недавнем прошлом бретонцы, фламандцы, жители Французской Канады, черногорцы, шотландцы и валлийцы (уэльсцы) пытались получить самоуправление внутри или вне тех государств, которые в настоящее время их контролируют. В борьбе за собственную государственность меньшинства часто получают поддержку третьих сторон, но не тех государств, на территории которых они обитают. Если бы все стремящиеся к самостоятельности народы действительно создали свои государства, то мир бы был разделен не на (примерно) 160 признанных в настоящее время государств, а на тысячи государствоподобных образований, причем многие из них были бы совсем крошечными и экономически нежизнеспособными.
Второе противодействие было сильнее: на суверенитет государств посягают их могущественные соперники — блоки (НАТО, Евросоюз или европейский торговый союз), мировые сети торговцев такими дорогими и незаконными товарами, как наркотики и оружие, и финансовые организации вроде гигантских международных нефтяных компаний. В 1992 г. члены Евросоюза разрушили внутренние экономические барьеры до такой степени, что государствам стало трудно проводить самостоятельную политику в отношении денег, цен и занятости. Все это признаки того, что государствам, как мы их знаем, может прийти конец, что они вскоре могут утратить свою немыслимую гегемонию.
Одним из своих язвительных «законов» организационного поведения С. Норткот Паркинсон устанавливает, что «задуманные планы замечательно исполняются институтами, находящимися на грани коллапса» (Parkinson, 1957: 60). Так строительство знаменитых собора св. Петра и Ватиканского дворца было завершено в XVI— XVII вв., после того как папы в основном утратили свою земную власть. Созданный во имя мира Дворец Лиги Наций завершен в 1937 г., как раз во время, когда подготавливается Вторая мировая войны. Или вспомним проектирование колониального Нью–Дели, где «каждая фаза отступления британцев точно совпадала с новой победой в осуществлении этого проекта» (Parkinson, 1957: 68). Возможно, такой же принцип можно выявить и в нашем случае. Вероятно, государства следуют той древней закономерности, согласно которой институт разрушается как раз тогда, когда завершается его становление. Государства, однако, остаются доминирующей формой, так что каждый, кто представляет себе мир без государств, — бессмысленный мечтатель.