— А как насчет этого, Айви? Ты тоже здесь спала?
Я сижу в ошеломленном молчании, в ужасе уставившись на экран.
Я вот-вот потеряю еще одну работу. Это как дежа-вю, блядь, снова и снова.
— Я должен тебя уволить.
Я резко разворачиваюсь к нему лицом при использовании слова должен. В моей груди расцветает надежда, которую он растоптал следующим предложением.
— Однако, возможно, я мог бы воспользоваться твоими специфическими услугами. Для меня крайне важно, чтобы клиенты были довольны. Может быть, ты хотела бы показать мне, что ты можешь предложить?
Он поворачивает свой стул, чтобы мне было лучше видно его твердый член через штаны, когда он откидывается назад, такой уверенный в себе.
— Я лучше буду жить на улице, чем стану твоей шлюхой. Иди нахуй.
Я вылетаю из комнаты и хватаю свои вещи из комнаты для персонала, вытирая слезы, потому что я отказываюсь доставлять кому-либо удовольствие видеть, как я плачу.
Как только я все забрала, я спускаюсь обратно вниз. Вместо того, чтобы выйти через главный вход, где все будут говорить обо мне, я выхожу через заднюю дверь и, опустив голову, обхожу здание. Я спешу к автобусной остановке, но сталкиваюсь с очень твердым телом и снова отскакиваю назад.
Руки, обхватывающие мои плечи, останавливают меня от падения, заставляя взглянуть в грозные глаза, которые я никогда раньше не была так счастлива видеть.
— Атлас.
ГЛАВА 27
Проводив ее до машины, я наклоняюсь над ней и прижимаю к двери.
— Что он сделал?
— Генри или твой отец? Кажется, сегодня национальный день мудака, и никто не подумал предупредить меня.
— Мой отец. Что он тебе сказал? — я пытаюсь держать себя в руках, но это невозможно. Я знаю, что потерпел неудачу, когда это сквозит в моем голосе.
— Атлас, я в порядке, — она проводит ладонями по моим рукам, пытаясь успокоить, когда я тот, кто должен утешать ее.
— Что он сказал? — я тихо повторяю.
— Я не знаю. Я не обращала особого внимания на то, что он говорил. Я была сосредоточена на попытке уйти, хотя он предложил мне место в своей бригаде уборщиков, — саркастически добавляет она.
— Он прикасался к тебе?
Ее голова опускается, но она кивает: — Думала, это ты снова забронировал номер, но ты опоздал, и я устала… — она затихает, словно что-то обдумывает, прежде чем поднять на меня остекленевшие глаза.
— Я проснулась и обнаружила его на диване рядом со мной, его руки исследовали мою грудь.
Она говорит это с какой-то клинической отстраненностью, словно отсутствие у нее эмоций не даст моим выйти из-под контроля.
Теперь, когда джинн выпущен из бутылки, нет ни единого гребаного шанса.
— Пит отвезет тебя домой.
— Атлас, подожди, — она хватает меня за руку, когда я смотрю на нее сверху вниз.
— Он того не стоит, — шепчет она. Она до сих пор понятия не имеет, кто я на самом деле или кто мой отец. Из-за этого она понятия не имеет, на что кто-либо из нас способен или что могло случиться с ней в той комнате.
— Айви, отправляйся домой. — Мой голос звучит пусто даже для моих ушей. Я замечаю, как она морщится, но она настойчива. Я отдаю ей должное. Она хватается за ворот рубашки и тянет вниз, пока ее губы не скользят по моим.
— Не делай ничего, от чего ты не сможешь оправиться.
— О, сладкая, если бы ты только знала мужчину, которого ты впустила между своих бедер. Я натворил столько дерьма в своей жизни, что нет ничего такого, от чего я не мог бы оправиться. Не беспокойся обо мне. Беспокойся о себе, потому что, когда я приду к тебе позже, я не смогу сдерживаться.
— Мне все равно, главное, чтобы ты вернулся, — шепчет она, хватая меня за запястья, когда я обхватываю ладонями ее лицо.
— Я всегда приду за тобой, — я целую ее. Мой гнев переполняет меня слишком сильно, чтобы сдерживаться, и к тому времени, как я отстраняюсь, на ее губе кровь, которую я слизываю.
Я отвожу ее в сторону и открываю дверь.
— Садись и езжай домой.
Мудро, что она не спорит. Она забирается внутрь и садится, пока я закрываю дверь.
Я поворачиваюсь и иду к Кензо, который стоит у своей машины, скрестив руки на груди, темные очки закрывают его глаза, но я могу сказать, что он тоже зол.
Я оборачиваюсь, когда слышу, как Айви зовет меня, и вижу, как ее голова высовывается из окна.
— Это была проверка.
Я киваю, ее предположение верно: — Он хочет знать, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он пытается понять, изменилась ли моя преданность.
— Нет, Атлас, он не проверял тебя. Он проверял меня. Он знал, что ты будешь бороться за меня, иначе он не стол бы разыгрывать этот спектакль. Он проверял, насколько глубоки мои чувства к тебе. Он хотел увидеть, достаточно ли я сильна, чтобы стоять рядом с тобой или убегу при первых признаках опасности.
Я подхожу ближе, обдумывая ее слова.
— Он знает, что я бы никогда не позволил тебе сбежать.
Она закатывает на меня глаза, заставляя мою руку чесаться от желания отшлепать ее по вишнево-красной заднице.
— Он также знает, что я никогда не буду рядом с тобой, как бы сильно я ни старался. Не в твоем характере так подставлять меня. Ты всегда будешь идти на шаг впереди меня, используя свое тело, чтобы прикрыть мое.
Я наклоняюсь и снова целую ее, на этот раз нежно, растягивая момент, когда она забирает у меня часть моего гнева.
Отстраняясь, я стучу в дверь и говорю Питу, чтобы он уходил, наблюдая, как она мягко улыбается мне и садится обратно. Я смотрю в след отъезжающей машине, прежде чем вернуться к Кензо.
— Куда едем, босс?
— Он будет ждать меня дома. Не в его стиле прятаться, особенно если он думает, что ему нужно что-то доказать.
Я забираюсь на пассажирское сиденье и жду, пока Кензо заведет машину, прежде чем продолжить.
— Его действия сдвинули сроки.
— Я почему-то сомневаюсь, что у тебя с этим проблемы, — фыркает он.
— Вовсе нет. Но с Генри нужно будет разобраться после моего отца. Позвони Кейну. Скажи ему, чтобы он проснулся, и подготовь команду уборщиков. Они будут заняты сегодня вечером.
Кензо использует Bluetooth для совершения звонков, в то время как я использую свой телефон для перемещения вещей, что освобождает меня на остаток ночи.
К тому времени, как мы возвращаемся в поместье, все в порядке.
Кензо идет со мной к дому, проходя мимо машины моего отца. Мы направляемся прямо в мой кабинет и обнаруживаем, что он пуст. Один взгляд в окно показывает местонахождение моего отца.
— Он в саду с Джимом. Я больше никого не вижу, и он редко путешествует более чем с одним охранником, но все равно держи ухо востро.
— Это не первое мое родео, босс.
Мы выходим на улицу и спускаемся к каменной скамье, где сидит мой отец, как будто ему на все наплевать. Джим стоит прямо за ним, опустив руки по швам.
— Ах, Атлас, я думал, ты будешь здесь раньше. Возможно, я неправильно понял, как много эта девушка значит для тебя.
Я отвожу руку назад и ударяю кулаком ему в лицо, когда Кензо вытаскивает пистолет и направляет его на Джима.
— Ты облажался, старик, — киплю я, когда он ухмыляется мне, кровь покрывает его зубы.
— Хм… может быть, я не ошибся. Ты злишься. Я понимаю, но как твой отец, я должен был увидеть, достаточно ли она сильна, чтобы быть твоей королевой.
Я наклоняюсь и смотрю ему в лицо.
— И я должен последовать твоему совету насчет свиданий, да? Насколько я помню, женщина, на которой ты женился, закончила тем, что ее мозги были разбрызганы по кухонным шкафчикам.
— Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки, — он пожимает плечами, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Чушь собачья. Тебе не нравится, что ты не можешь контролировать каждую мелочь. К сожалению для тебя, это конец пути. Ты больше не являешься чьим-либо боссом, и на данный момент твое имя удалено из всех документов и открытых контрактов. Ты будешь получать пособие, чтобы продолжать жить той жизнью, к которой ты привык, но весь бизнес принадлежит мне. У тебя нет контроля, и если ты попытаешься снова переступить черту, я не оставлю тебе ничего, кроме одежды.