— Стер все, кроме карандаша, который здесь хранил этот мудак, — говорит мне Кензо.
— Проведи осмотр. Убедись, что все ушли.
— Сделано.
Я жду, пока он закроет дверь, прежде чем снова обратиться к Генри.
— Я хочу все копии, которые у тебя есть, прямо сейчас, прежде чем я отрежу тебе член и задушу тебя им.
Он секунду возится, прежде чем показать мне пульт.
— У меня нет никаких копий, кроме этой. Она записывается отдельно в остальную часть системы в качестве резервной копии. Если другой контур будет удален, этот останется незатронутым, если не будет очищен вручную.
— Сделай это. Я хочу, чтобы все исчезло, и тогда я, возможно, проявлю великодушие и оставлю тебя в живых.
Как можно быстрее, он удаляет все следы улик, не осознавая, что лишает себя единственного рычага воздействия, который у него есть. Отчаявшиеся глупцы принимают отчаянные решения.
— Ну вот, все сделано.
— Отлично. Теперь трудовую книжку…
— Айви нет в системе. Я плачу ей наличными, как вы меня просили, но в моем досье она указана как Кристал Джонс.
— Итак, с сегодняшнего дня Айви не существует.
— Совершенно верно, мистер Монро. Что касается записей о приеме на работу, Айви никогда здесь не работала.
Дверь снова открывается. На этот раз Кензо ставит замок на место.
— Все ушли, и у меня есть все, что ты спрятал в VIP.
Я киваю, но не спускаю глаз с Генри.
— Значит, все в порядке, верно?
— Да, Генри, ты был очень полезен. Когда я попросил тебя занять это место, я знал, что ты идеально подходишь для этой работы. Я хотел, чтобы ты не понравился Айви, и ты сделал это на удивление легко. Я, честно говоря, думаю, что ты проделал здесь отличную работу.
Он сияет от гордости, когда я встаю и подхожу к нему.
— Так что представь мое удивление, когда Айви рассказала мне, что ты с ней сделал, что ты ей сказал, — я вздыхаю и качаю головой.
Это, конечно, чушь собачья. Айви еще не рассказала мне всего, но я видел, как она съежилась при упоминании имени Генри.
— Я просто пошутил. Клянусь. Я просто хотел, чтобы она ушла, как ты сказал. Я не хотел, чтобы она умоляла о своей работе, и это сработало. Клянусь, она меня совсем не интересует в этом смысле.
Я улыбаюсь, стараясь говорить как можно дружелюбнее: — Лжешь с ходу, Генри. Мне это нравится, и благодаря этому следующую часть пройдёт более гладко.
Кензо заходит ему за спину и удерживает его на месте, когда я дотягиваюсь до его запястья и крепко сжимаю его, поднимая и вкладывая свой пистолет в его руку. Я накрываю его пистолет своим и прижимаю к его виску.
— Ты знал, что у Айви есть преследователь? Это так ужасно, когда тебе всего восемнадцать и ты совсем один в этом мире. Надеюсь, это принесет ей душевное спокойствие. Конечно, она будет в моем доме и в моей постели, так что на самом деле это не имеет значения, но мне нравится сводить концы с концами.
— Нет. Пожалуйста. У меня есть дети.
— Похоже, это твоя проблема, — я нажимаю на его палец, и пистолет стреляет, от шума у меня звенит в ушах, а кровь забрызгивает Кензо и меня.
— Рад, что я не потрудился переодеться, — замечает Кензо, когда мы устраиваем Генри, навалившегося на стол с пистолетом в руке.
— У меня были те же соображения.
Открывая сумку, которую Кензо принес с собой, я вытаскиваю фотографии и кладу несколько на его стол, пока Кензо разбрасывает кокаин и прочую компрометирующую дрянь по комнате.
Я добавляю несколько фотографий в файл в его верхнем ящике стола, а также множество снимков случайных женщин, переодевающихся в раздевалке.
— Я думаю, этого должно хватить, — заявляет Кензо, оглядывая комнату.
— Согласен. Давай убираться отсюда.
ГЛАВА 28
Ожидание — это не моя сильная сторона. Немного покусав ногти, походив взад-вперед, переключив каналы и прочитав одну и ту же страницу книги четыре раза, я сдаюсь и встаю у окна.
Прошло несколько часов с тех пор, как я оставила Атласа в фитнесцентре, и мой разум прокручивал все варианты развития событий, от самых вероятных до чертовски нелепых.
Я думала, что смогу использовать логику, чтобы успокоиться, но я довела себя до такого состояния.
Как бы сильно мне не нравился отец Атласа, я не хочу быть причиной того, что их отношения рушатся. Будучи сиротой, я знаю, что простила бы почти все проступки родителей, если бы у меня была возможность вернуть их. Вы не можете наладить отношения с призраками. Не то чтобы я думала, что Атлас убьет своего отца, верно?
— Господи, Айви. Больше никаких криминальных сериалов. Что с тобой не так? Я же не встречаюсь с серийным убийцей. — Я посмеиваюсь над своей паранойей, когда замечаю фигуру во дворе, смотрящую в окно.
В ней есть что-то знакомое, но отсюда сложно разглядеть черты.
Кто бы это ни был, у него гипс на левой руке, и когда он выходит под уличный фонарь, я вижу множество синяков, украшающих левую сторону его лица, когда он смотрит на дорогу.
Только когда он оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и свет освещает профиль, я узнаю в нем Макдуша, придурка, который напал на меня возле "Дрифт".
Я замираю, мое дыхание учащается, пытаясь понять причины, по которым он мог быть здесь, когда он лезет в карман и вытаскивает долбаный фиолетовый цветок.
Отпрянув от окна, я спешу к кофейному столику, хватаю свой мобильный и трясущимися руками набираю номер Атласа.
— Я уже в пути, Айви.
— Он здесь, — шепчу я, словно мой преследователь каким-то образом может меня услышать.
— Что? Кто там? Что происходит?
— Парень, который напал на меня в "Дрифт", находится снаружи, и у него фиолетовый цветок. Боже, это звучит нелепо, но я думаю, что он мой преследователь.
— Убедись, что дверь заперта, и не открывай ее никому, кроме меня или Кензо.
— Она заперта, — говорю я ему, но все равно перепроверяю.
— Ни в коем случае не выходи из квартиры. Мне плевать, если ты увидишь гребаный торнадо, направляющийся в твою сторону. Твоя задница не выйдет из квартиры.
— Хорошо, Атлас.
— Хорошая девочка. Я отключусь, чтобы сделать несколько звонков. Я буду с тобой через мгновение, сладкая.
Спокойствие его голоса помогает мне успокоиться: — Я люблю тебя, — шепчу я, прежде чем повесить трубку.
Я бросаю телефон и сажусь на диван, обхватив себя руками.
Не могу поверить, что сказала ему, что люблю его по телефону. Еще слишком рано, он слишком самоуверенный, и я вляпалась по уши. И все же это ничего не меняет. Я влюбилась в тот день, когда он сказал мне, что строит для меня библиотеку. Я просто не хотела этого признавать.
Все, что я знаю, это то, что если мой преследователь доберется до меня до того, как сюда доберется Атлас, я хочу, чтобы он знал, что я чувствую.
— Нет, к черту это, — шиплю я на себя, отказываясь сидеть здесь, как перепуганная кошка. Я спрыгиваю с дивана и роюсь в кухонном ящике, пока не нахожу разделочный нож. Я крепко сжимаю его, направляясь обратно к окну, чтобы выглянуть во двор.
Сейчас в поле зрения нет ни души, но это не мешает мне вглядываться в тени…
Кажется, что прошло несколько часов, когда подъезжает изящная серебристая машина и Кензо и Атлас выходят. И вот так я чувствую, что мое тело начинает расслабляться.
Кензо отходит, и Атлас на секунду поднимает на меня взгляд. Он не машет и не улыбается в знак приветствия, но это не то, что мне нужно. Он снова показывает мне свою поддержку. Каждый раз, когда я нуждалась в ней, он прибегал. Я не могу вспомнить никого, кто бы позаботился о том, чтобы сделать что-то подобное для меня раньше.
Он отводит взгляд и направляется внутрь. Я остаюсь у окна, гадая, сможет ли Кензо найти парня. Я не могу сказать, что я большой поклонник насилия — черт возьми, я даже не могу смотреть бокс без содрогания, — но прямо сейчас я чувствую небольшую жажду крови.