Арон обнимает меня сзади и тыкается носом в шею.
— Так значит... мы вместе, а? — смеюсь я. — Говоришь, я твой?
— Извини за все это собственническое дерьмо. Знаю, ты терпеть это не можешь, но я просто... реально ненавижу этого парня.
— Я тоже. А мысль о том, чтобы принадлежать тебе, не так уж плоха.
Арон пощипывает губами мою шею, поднимаясь к уху.
— Возможно, однажды, ты станешь моим на самом деле, вместо этой фигни с «мы вроде-бы-как-бы-типа на свидании, но я все-таки что-то как-то сомневаюсь».
Я поворачиваюсь в его объятиях, хватаю за рубашку и тяну к себе.
— Что ж, если судить по первому свиданию, я бы сказал, это может сработать.
— Может? Я тут все свое обаяние перед тобой изливаю, и все, что получаю в ответ, это «может»?
Я тяну Арона вверх по лестнице, к входу в здание.
— Возможно, если зайдешь, сможешь убедить меня повысить шансы до «вполне вероятно».
— М-м, обожаю твои грязные разговорчики, — замечает Арон.
Он накрывает ладонью мою руку, когда я достаю ключ и тянусь к замку.
— Я думал, мы не торопимся. — Голос Арона звучит скорее любопытно, нежели жестко, что меня вполне устраивает.
Я наклоняюсь и касаюсь его губ дразнящими, легкими поцелуями, пока он не срывается и впечатывается в меня, врываясь языком в мой рот. Арон буквально меня пожирает, пока мы оба не начинаем задыхаться.
Я с улыбкой отстраняюсь:
— Нахуй «не торопимся»?
Арон кивает:
— Нахуй «не торопимся».
ГЛАВА 7
АРОН
Восемь недель спустя
Уайет потирает руки.
— Я нервничаю. Почему я нервничаю? Такое ощущение, что я заново совершаю каминг-аут.
Я усмехаюсь.
— Все не так драматично. Мы просто сообщим самым близким друзьям, что официально вместе.
Наконец-то мы подошли к той черте, когда оба уверены в своих желаниях. Мы отлично понимаем, что если бы сразу открылись всем тогда, это добавило бы напряженности в зарождение и так достаточно неустойчивых отношений. Еще некоторое время Уайет не особо верил в мои серьезные намерения и продолжал считать, что у меня затяжной период самоутешения. Я же, в свою очередь, был уверен в обратном, и, несмотря на то, что его просьба хранить все в секрете, напоминала мне о ситуации с Ноа, чувствовал, что на этот раз все по-другому.
Уайет мог спокойно держать меня за руку, совершенно не переживая, что мы можем наткнуться на кого-нибудь из общих друзей. Мы ничего не афишировали и не делали объявлений, но если бы все открылось, то, значит, так тому и быть. Уайет сразу стал называть меня своим бойфрендом, мы ходили на свидания, ночевали друг у друга... С самого начала для нас было очевидно, что это не просто интрижка. Я не нуждался в том, чтобы он что-то доказывал, трубя об этом на весь мир.
И сейчас мы оба чувствуем, что готовы с уверенностью объявить о том, что вместе. Если друзья снова начнут выражать беспокойство по поводу перемен в нашей компании — а скорее всего, так они и сделают, — мы будем отстаивать наши отношения.
— Разве ты не нервничаешь, что Ноа узнает?
— Кто такой Ноа? — спрашиваю я.
Это уже стало нашей шуткой. Однажды ночью Уайет сказал, что будет трахать меня до тех пор, пока я окончательно не забуду имя Ноа.
Ему и невдомек, что он с успехом добился своей цели в первый же раз, когда мы переспали.
Уайет легонько толкает меня в плечо. Люблю, когда он становится напористым.
— Я серьезно.
— Почему меня должно заботить мнение Ноа? Если верить Дэймону, они со своим футболистом собираются съезжаться.
Глаза Уайета округляются.
— Да ну? Но... это же Ноа...
Я пожимаю плечами.
— Мэтт именно тот парень, с которым ему суждено было остаться. Я... вообще-то я подумываю... ну, знаешь...
— Что?
— Объявить перемирие между мной и Ноа. Попробовать снова стать друзьями... Как... как бы ты к этому отнесся?
Уайет поджимает губы, словно ему нужно серьезно обдумать ответ.
— Зачем? В смысле, не хочу быть одним из тех бойфрендов, что ставят какие-то запреты, но мы с самого начала договорились быть предельно честными, и мне бы хотелось знать, почему он тебе нужен.
— Он мне не нужен, но я понял, что причиной, по которой он меня не хотел, было то, что мы абсолютно не подходим друг другу, и друзьями нам быть гораздо лучше. Наш разрыв не имел ко мне никакого отношения. Просто нам изначально не суждено было быть вместе. — Я подхожу к Уайету, хватаю его за бедра и притягиваю к себе. — Вот человек, который мне предназначен.
Голубые глаза Уайета прожигают меня насквозь.
— Серьезно?
— Я тебя люблю, Уай. Хочу, чтобы ты знал.
На самом деле я влюбился в Уайета уже на нашем первом официальном свидании. А возможно, это произошло годы назад, просто я этого не понимал. Кто знает? Наши отношения завязались так легко, что кажется, будто мы вместе уже много лет. Возможно, предшествовавшая долгая дружба способствовала этому, но мне больше нравится думать, что мы просто созданы друг для друга.
— Ну, я, в общем-то, знаю, — отвечает Уайет, — но ты впервые произнес это вслух.
— Не хотел тебя отпугнуть. Технически, прошло всего два месяца.
— Я знал, что люблю тебя уже месяца полтора назад, — мягким и теплым голосом уверяет Уайет, и я обожаю это почти так же, как обожаю его.
Я улыбаюсь.
— Я тоже. Вот тебе и полная честность и открытость друг с другом, а?
— Не хотел показаться чокнутым.
Я утыкаюсь лбом в изгиб шеи Уайета.
— Ох, детка, я и так знаю, что ты чокнутый, и все равно тебя люблю.
— Если я чокнутый, то ты лузер.
— Союз, созданный на небесах. — Я обхватываю ладонью лицо Уайета и накрываю его губы своими.
Никогда не устану от тихих нежных стонов, которые он издает, когда я его целую. Люблю делить с Уайетом свою — или его — постель. Сейчас мы остаемся друг у друга по очереди, но, надеюсь, скоро он согласится жить вместе. Знаю, все происходит слишком быстро, поэтому и стараюсь не напирать, но через пару месяцев ничто не помешает мне встать на одно колено и попросить Уайета переехать ко мне.
Если когда-нибудь я решу сделать ему настоящее предложение руки и сердца, скорее всего, Уайет мне не поверит, потому что я плюхаюсь на колени по каждому поводу. Он жутко бесится, но уверен, в глубине души ему это очень нравится.
Уайет со стоном отстраняется.
— Надо выходить, иначе опоздаем.
— А мы не можем чуть-чуть задержаться? — Я потираюсь об него бедрами.
Уайет опускает взгляд на мой полувставший член, натянувший джинсы как палатку.
— Думаю, минут десять ожидания их не убьют.
— Десять минут? Блядь, лучше поторопиться.