Он нависает надо мной, опираясь на ладони, и вместо того, чтобы перейти сразу к джинсам, накрывает меня своим телом и крепко целует. Даже не пытаясь раздеть, Арон продолжает меня целовать и прижимается своим твердым членом к моему.
Внезапно я начинаю ненавидеть молнии и рычу, на что получаю смешок от Арона. Хочу, чтобы одежда исчезла. Хочу исследовать каждый сантиметр тела Арона, о чем фантазировал миллион лет назад. А потом хочу вдавить его в матрас и трахать так сильно, что ему останется только лежать, принимать меня и наслаждаться каждой блядской секундой.
Арон наконец переходит к моим джинсам, а я сажусь и стягиваю с плеч рубашку. Когда, наконец, нам удается меня полностью раздеть, я ложусь на спину, и мои длинные волосы рассыпаются вокруг головы.
— Уай... ты такой охрененно красивый, — хрипло выдавливает Арон, накрывает губами мой сосок и стонет, посылая вибрацию по коже.
Он мучительно медленно движется вниз, и я непроизвольно вскидываю бедра, толкаясь истекающим членом ему в грудь.
Арон поднимает на меня глаза.
— Разве мама тебя не учила, что терпение есть благодетель?
— Чувак. Вот прямо сейчас мою мать вспоминать не надо.
Арон издает короткий смешок.
— Просто подумал, тебе не помешает немного отвлечения, чтобы слегка остыть. — Он накрывает рукой мой стояк и жестко дрочит. — Ты течешь для меня, а мы еще даже не добрались до лучшей части.
— Может, сделаешь что-нибудь с этим?
Со зловещей ухмылкой, Арон опускает голову и втягивает головку в теплый рот.
— Господи блядский боже, — шепчу я.
— М-м, ты и на вкус потрясающий, — мурлычет Арон и слизывает выступившую каплю. — Какого хрена я не знал, что у тебя такой здоровенный член?
Я смеюсь.
— Дело в пропорции. У нас, мелких парней, члены большие, по сравнению с остальной частью тела. Что-то вроде дополнительной поддержки для центра тяжести.
Арон громко хохочет.
— Точно. Может, в этом и заключается моя проблема. Из-за высокого роста член выглядит меньше.
— Я только что наблюдал, как ты его распаковывал, уж поверь, там нет ничего маленького.
— С твоим не сравнить. Не могу дождаться, когда эта штуковина окажется внутри меня.
Рука Арона на моем члене замедляется.
Я стону и извиваюсь, это его забавляет.
— Не смешно. Ты меня убиваешь, — жалуюсь я.
— Лучший способ уйти из жизни. Смерть от минета. Внесите меня в список.
Он вновь наклоняется и на этот раз заглатывает весь ствол целиком, лишь слегка посасывая, от чего я окончательно дурею.
Покачивая головой, Арон увеличивает интенсивность, двигаясь быстро и целенаправленно.
— Арон, — пытаюсь предупредить я, но больше звучит как выдох. — Арон...
Супер, теперь мой голос похож на скрип.
— Блядь, стой, или я кончу, — кричу я.
Ухмыляясь, Арон медленно выпускает мой член изо рта. Я снова откидываюсь на кровать, пытаясь восстановить дыхание, обхватываю себя пальцами и сжимаю у основания, чтобы удержаться от краха.
— Где твои стратегические запасы? — спрашиваю я.
Арон тянется к тумбочке, и его влажная от пота челка падает на лицо. Он вынимает смазку и презервативы, и то, как перекатываются его мускулы, то, как выглядит его длинное, поджарое тело... это совсем не помогает мне расслабиться.
Арон зубами разрывает пакетик презерватива и раскатывает его по моему члену. Он смотрит на меня, и, кажется, принимает сосредоточенно-нахмуренный взгляд за беспокойство.
— Ты еще тут?
— На колени! — скрежещу я.
Арон ухмыляется:
— Мне нравится властный Уайет.
— Я всегда властный.
— Твоя правда, но я никогда не слышал этих рокочущих ноток в твоем голосе. Звучит восхитительно.
— Если под «восхитительно» ты подразумеваешь «мужественно» и «как альфа-самец», тогда да, это восхитительно.
Арон смеется и ложится на живот. Игнорируя его веселье, я беру подушку и подкладываю ему под бедра.
Я неторопливо накрываю собой его тело, и мой член идеально укладывается меж ягодиц Арона. Ласкаю губами шею Арона, спускаясь к лопаткам. Почувствовав легкие толчки моих бедер, Арон приподнимает зад, чтобы усилить трение.
Он рычит в подушку что-то о растянутом удовольствии.
— Что, прости?
— Мне надо кончить.
— Мы еще и не начинали.
— Помнится, ты был в двух секундах от того, чтобы спустить мне в горло, а сейчас говоришь, что только начал? Я требую вернуть мои деньги.
— Прости, и когда это я превратился в шлюшку? — смеюсь я.
— О-о, ролевые игры? Будет весело. Если, конечно, ты поторопишься и трахнешь меня, наконец.
— Я вроде как подумывал сначала сделать кое-что другое.
Прокладывая дорожку поцелуев вниз по спине Арона, я обхватываю ладонями его ягодицы и широко развожу, открывая вид на узкую маленькую дырочку, в которой мне не терпится оказаться.
Когда я касаюсь ее языком, Арон издает громкий стон, который, скорее всего, слышен всем соседям.
— Блядь, да, Уайет! Господи! — Он тяжело дышит, его бедра трясутся.
Не верится, что я делаю это с Ароном. От этой мысли мой член пульсирует и истекает смазкой.
Моя студенческая любовь.
Я давно поставил крест на этой мечте. К выпускному курсу Арон стал одним из самых близких мне друзей.
Заставляя себя замедлиться, чтобы насладиться каждой секундой, я вылизываю его, пока он, задыхаясь, скрипучим голосом не начинает умолять о большем.
Я сажусь на пятки и беру смазку. Стоит мне отстраниться, Арон начинает поскуливать.
— Я никуда не ухожу. — В успокаивающем жесте я кладу ладонь ему на бедро.
Арон накрывает ее своей рукой, оборачивается, и мы встречаемся взглядами.
Что-то проскакивает между нами, хотя не могу понять, что именно.
— Перевернись, — командую я.
Арон с готовностью ложится на спину и поднимает ноги.
Едва сдерживаясь, я прикусываю костяшки пальцев и рычу. Блядский боже, это так горячо! Длинный каменный член гордо указывает на грудь, а задница, блестящая и скользкая от слюны, готова к тому, чтобы ее растянули.
— Если не поторопишься и не сделаешь уже что-нибудь, мне придется взять все в свои руки. — Арон тянется к своему члену и медленно поглаживает его по всей длине.
Я отталкиваю его руку.
— Это мое.
По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.
— Тогда поторопись и предъяви свои права.
Я ввожу покрытые смазкой пальцы в анус, одновременно склоняясь над Ароном и вбирая в рот член. Хочу получить максимум от этого временного «чего-бы-то-ни-было», а завтра можем все списать на избыток алкоголя.
Я все еще болезненно тверд, и мечтаю лишь о том, чтобы погрузиться в эту дырочку, но она такая охрененно тугая, даже для моих пальцев.
Ладони Арона скользят по моим длинным волосам, и я мысленно готовлюсь к тому, что обычно за этим следует — жесткой хватке и резкому толчку на себя.