Я прижимаюсь к нему вплотную, заводя руки за его шею, и перехватываю его губы. Женя шумно выдыхает, да так, словно рычит, с хрипом, и по телу пробегает будораживший озноб. Он подхватывает меня за бедра, чтобы усесться вместе со мной на диван. Я сижу на нём и чувствую его возбуждение…
С каждой минутой наших прикосновений друг другу, я чувствую, как внизу живота стягивается тугой ком. Слышу его сдавленное дыхание, и тут, когда, я осознаю, что дело доходит до…
— Стоп! Я не могу, нет.
Слезаю с него и пулей оказываюсь на другой стороне комнаты, забившись в угол. Коленки прижимаю к себе, обхватываю руками, и сама не понимаю, как слёзы начинают бежать по щекам.
— Эй, лисёнок. Ты чего? Что случилось? — Женя обеспокоен. — Скажи, что я сделал не так и больше не повторится, я искуплю свою вину.
Я слышу тревогу и страх в его голосе, и подняв на него взгляд, вижу всё это в его глазах.
— Эй, иди ко мне, — нежно говорит он, усаживаясь рядом, прижимая меня к себе. — Я не сделаю ничего против твоей воли. Не сделаю ничего, чего ты не хочешь. Слышишь?
— Прости меня. Я… я не могу…
— Ничего, всё хорошо. Успокойся.
И мы так сидели, пока я не успокоилась, а потом Женя отнёс меня в кровать, и я уснула, прижавшись к нему, как маленький котёнок.
Прошлое вдруг волной захлестнуло меня, и я испугалась.
Проснувшись утром, я увидела, что Женя всё также рядом, мирно спит, прижав меня одной рукой к себе. Я лежала неподвижно и тихо, как мышка, разглядывая его лицо.
Он такой красивый и добрый, понимающий… Он не прогнал меня, понял? Не обиделся? Сомнения закрадывались в мою душу. Но если бы он обиделся, разве был бы он так нежен и заботлив? Наверно нет.
Еле дотрагиваясь, провожу пальцами по очертанию его скулы…
— Почему так несмело? Я не кусаюсь, — улыбаясь, говорит он.
— Ты не спишь?
— Под твоим изучающим взглядом сложно не проснуться.
— Прости…
Женя повернулся ко мне.
— Тебе не стоит волноваться, Лисёнок.
— Ты…
— Ни о вчерашнем, ни о чём другом. Слышишь? Я хочу заслужить твоё доверие.
— Спасибо.
— Ты мне важна, слышишь. Твое благополучие важно.
— Почему ты такой добрый?
— А разве так быть не должно?
— Я видела только обратное…
— Лис, я не знаю кто и как тебя обидел, но я постараюсь сделать всё, чтобы залечить твои раны, только позволь.
Могла ли я подумать, что услышу такие слова? Нет, конечно. Но я их слышу, вот прямо сейчас, и говорит мне их самый классный парень из всех, что я видела. Могу ли я просто довериться?
— Я не умею доверять людям, я боюсь.
— Ничего страшного. Я надеюсь, что постепенно ты сможешь принимать моё доверие.
— Ты хороший.
— Ахахахах…. Надеюсь, ты не передумаешь. Пошли что-нибудь приготовим. Жрать хочу…
— Как волк?
И на этих словах Женя чуть не поперхнулся.
— Эй, ты чего? Всё норм?
— Да, поперхнулся, просто.
Глава 9
— Подруга, у тебя точно что-то произошло, ты как ни своя, словно потухла.
Я не могла смотреть на Миру, она словно потеряла свой внутренний свет.
— Я не могу смотреть на то, как тебя что-то тревожит. Рассказывай…
— Лиса, мои родственники объявились.
Сначала у меня был шок, а потом…
— Что блять? Какие ещё родственники?
— Бабушка и остальные…
— И откуда они взялись? Ты уверена, что вы родня?
— Да, это точно.
— Ты поэтому грустишь? Вроде как радоваться надо… Или что-то случилось? — добавила я, видя, как глаза Миры наливаются слезами.
— Они хотят, чтобы я уехала с ними.
Уехала? И тут моё сердце кольнуло. Может это и эгоизм, но я не хочу терять свою сестрёнку.
— А ты хочешь? — сглатывая моментально образовавшийся ком в горле, спрашиваю я.
— Нет, — покачала головой. — Но они настаивают, говорят, что должна.
— Ты уже не в том возрасте, когда тебе можно указывать. И ты никому ничего не должна, — прорычала я.
— Да, я знаю…
— Но есть НО?
Подруга лишь кивнула, согласившись со мной. Что ещё за НО тут может быть?
— Только не говори, что это чувство вины, потому что они родственники и ты такая ая-яй плохая не хочешь быть с ними.
— Да нет вроде…
— А что Марк? Кстати, давно его не видно.
На этих словах Мира вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Что это было?
— Бабушка против наших отношений. Она очень плохо обошлась с ним…
— Поэтому он пропал?
— И да, и нет.
— Ну не бросил же он тебя из-за этого?
— Нет, ты что, конечно нет! — воскликнула подруга. — Просто у него сейчас небольшие трудности, поэтому его не видно.
— Понятно, но что он думает по этому поводу?
— Он на моей стороне.
— Что-то не нравится мне это всё. Что-то ты мне не договариваешь, подруга. Какие-то странные родственнички нарисовались, у Марка вдруг проблемы, что меня гораздо больше удивляет, ты какая-то странная, темнишь… Что произошло такого, что ты не можешь мне рассказать?
Мира посмотрела на меня со слезами на глазах и сказала:
— Я правда не могу сказать. Пока не могу, но обязательно расскажу. Позже. Ты не обидишься? — хватая меня за руки, умоляющим тоном говорит подруга.
Да что мать вашу происходит? Что я пропустила?
— Эм… нет, но говоришь ты чертовски таинственно и туманно.
Мира всхлипнула.
— Ладно, иди сюда, обниму.
И так же, как в детстве, я обнимала её, словно укачивая и защищая от внешнего мира.
Я долго не могла уснуть, обдумывая крохи информации, что выдала мне подруга. И лучший способ её отвлечь, как-то развеселить, это поехать куда-нибудь на природу. Можно было бы позвать наших оболтусов, но они умотали в Москву на несколько дней, остаётся только мой лосяра.
Странно так, даже думать просто — мой.
С этими мыслями я и заснула, поставив себе галочку, написать ему прямо с утра.
Когда я наконец-то смогла разлепить глаза, то поняла, что время отнюдь не раннее. Продрыхла я знатно. Повалявшись ещё минут пять, соизволила встать, завязать волосы в гульку и потом на кухню, за порцией сладкого чая. Без него нельзя начинать день.
Моё солнышко любезно приготовила завтрак и оставила на столе с милой запиской. Заботушка моя.
— Мира, ты тут? — постучавшись в дверь, спрашиваю я.
— Да, заходи.
— Привет.
— Доброе утро, соня.
— Ой, да ладно. В кои-то веки могу себе позволить. У меня каникулы, как ни как.
— Не перенапрягайся, — не отрываясь от книги, говорит Мира.
— Слушай, у тебя какие планы на сегодня, может завтра?
— Никаких, а что?
— Да думала, может сгонять на природу куда?
— Вдвоём? — поднимая на меня взгляд, спрашивает Мира.
— Ну, лосяру придётся пригласить.
— Он твой парень, — улыбается Мира, а я передёргиваю плечами. Привыкаю ещё.
— Ну и остальных можно позвать. Развеемся и всё такое…
— Ты и развеется? Что-то новенькое.
— Ты за кого меня принимаешь, а?
— Хорошо-хорошо, я совсем не против.
— Вот сразу бы так. Пошла тогда писать лосяре.
Неделю назад прошла вторая стадия становления волками стаи, и было, если признаться, в разы хлеще чем в первый раз. В третий и последний, мы трансформируемся окончательно, как стая.
Если раньше мы могли превращаться в волков просто так, сами по себе, то теперь у нас формировалась связь, а это уже совсем иной уровень. Теперь мы чувствовали друг друга, мы чувствовали вожака. Все наши чувства переплетались, мы стали, как один. Всех нас связывал Диман.
Но самое паршивое было то, что сейчас мы все чувствовали то, что испытывает Марк. Ему крепко досталось. Мой дед работает над тем, чтобы помочь ему, но это не просто. Не хотелось бы, чтобы он так страдал до конца жизни. Да и веснушку жалко…
Только я вышел из душа, как раздался звонок телефона. Зазноба моя. На лице непроизвольно появляется довольная улыбка. Она очень редко звонит сама или пишет, можно сказать, что вообще не пишет и не звонит.