Например, предположим, что мы не даем кому-то на время одну из своих книг по причине пристрастия к ней или жадности. Мы не видим в этом ничего плохого — кроме всего прочего, этот человек может пролить на нее кофе или не отдать обратно. Мы никогда не давали книги раньше и не имеем намерения менять эту политику теперь или в будущем. Более того, когда мы отказываем, мы счастливы, принимая свое решение. Мы не чувствуем стыда сказать «нет», несмотря на тот факт, что, ежели, как предполагается, я хочу привести всякого к просветлению, как я могу не желать поделиться любым источником знания, которое имею?! Не стесняясь этого ни малейшим образом, мы не заботимся о том, что мог бы подумать наш учитель, если бы он или она узнали о нашем действии. И мы не имеем намерения проделать что-либо противодействующее своему эгоистическому деянию. Если у нас имеются все эти подходы, когда мы отказываемся дать на время свою книгу, мы определенно утрачиваем в своей жизни модель бодхисаттвы. Мы полностью отпадаем от своей практики махаяны и теряем все свои обеты бодхисаттвы. С другой стороны, если у нас нет какого-то из этих подходов, но не даем на время свою книгу, — тогда мы просто ослабляем свои усилия по поддержанию модели бодхисаттвы в своей жизни. Мы по-прежнему еще имеем обеты, но в ослабленной форме.
Ослабленные обеты
Преступление одного из шестнадцати обетов без наличия какого-либо из четырех сопутствующих факторов на самом деле не ослабляет наши обеты бодхисаттвы. Например, мы не одолжили свою книгу кому-то, кто ее попросил, но знаем, что это в общем неправильно. Мы не помышляем о том, чтобы сделать это своим правилом, мы несчастливы, оттого что сказали «нет», и беспокоимся о своей чести и сохранении своего «лица». У нас есть истинная причина для отказа дать ее, например собственная настоятельная потребность в этой книге, или мы уже пообещали дать ее кому-то еще. Наша мотивация — не пристрастие к книге и не жадность. Мы извиняемся за то, что не можем дать ее сейчас, объясняем, почему, и уверяем человека, что дадим ее, как только сможем. Чтобы загладить этот промах, мы предлагаем поделиться конспектами. Таким образом мы полностью сохраняем бодхисаттвенскую модель своей жизни.
Мы начнем по нарастающей ослаблять эту модель и расслаблять соблюдение своих обетов, если будем попадать в растущую зависимость от страсти и жадности. Когда все четыре сопутствующих фактора наличествуют, мы полностью оказываемся во власти этих двух вредных эмоций, что означает, что мы больше не занимаемся никаким их преодолением или осуществлением своего потенциала, чтобы смочь приносить благо другим. Предавая забвению деятельный уровень бодхичитты, мы теряем свои обеты бодхисаттвы, которые структурируют этот уровень. Поддержание обетов делиться Дхармой или любым другим источником знания не избавляет нас от страсти или жадности к своим книгам. Мы можем давать книги или — из-за острой нужды в них — не давать, но все равно иметь страсть к ним и быть, по существу, жадиной. Однако обеты помогают в этой борьбе по истреблению своих вредных эмоций и по обретению освобождения от проблем и страдания, которые они приносят.
Усиление ослабленных обетов
Первая стадия к восстановлению своих обетов бодхисаттвы, если мы ослабили их или утратили, состоит в том, чтобы открыто признать, что наше нарушение было ошибкой. Если мы уже почувствовали, что это было неправильным, когда в действительности нарушили конкретный обет, мы признаем свою ошибку заново. Затем мы порождаем четыре фактора, которые действуют как противодействующие силы. Эти четыре фактора следующие.
1) Чувство сожаления о своем действии. Вне зависимости от того, зарождается ли оно в момент нарушения обета или после того, сожаление — это не то же самое, что вина. Сожаление — это желание, чтобы мы не совершали то, что делаем или что сделали. Оно противоположно получению удовольствия или последующей радости от своего действия. Чувство вины, напротив, — это сильное переживание того, что данное наше действие является или являлось действительно плохим и что мы, следовательно, являемся истинно плохими людьми. Рассматривая эти отождествления как самосущие и вечные, мы болезненно застреваем на них и не даем себе сдвинуться. Однако чувство вины никогда не бывает правильной или полезной реакцией на свои ошибки. Например, если мы едим пищу, которая приводит к болезни, мы сожалеем о своем действии — оно было ошибкой. Тот факт, однако, что мы съели эту еду, не делает нас по природе плохими. Мы ответственны за свои действия и их последствия, но не виновны в них в том осудительном смысле, который лишает нас всякого чувства собственной ценности или достоинства.