Это был Виленский. Он помог Ирине подняться и теперь стоял очень близко и держал ей практически обнимая.
Почему-то Ирина подумала о том, что выглядит она сейчас, наверное, не очень, да и пахнет так же. Но в глазах барона не было отражения этих её мыслей, он смотрел как буто не веря, что можно вот так просто стоять рядом.
Ирина оглянулась, Балашов почему-то так и лежал, уткнувшись лицом в землю.
— Что с ним? — спросила Ирина, немного откашлявшись
— Он мёртв, — раздалось сзади голосом Андрея Забела.
Ирина посмотрела ещё раз, но не увидела ни крови, ни каких других следов ранений.
— А-а как? — недоумённо спросила
Забела, уже передавший гвардейцам связанного, но всё ещё не пришедшего в себя Ставровского, перевернул Балашова, и Ирина увидела на кителе небольшое отверстие от пули. Крови почти не было. Такое бывает только если человек умирает мгновенно, сердце останавливается и кровь перестаёт идти, потому что её больше нечему перекачивать.
— Вот, — кивнул Забела в сторону Ставровского, — кто его убил. Целился, похоже, в вас, Ирэн Леонидовна, но вас спасло то, что вы так быстро среагировали на крик Сержа, а вот Балашов не успел.
— Так значит он меня спас? — спросила Ирэн
— Я бы так не говорил, — своей манере ответил Забела, — но одно совершенно без сомнений, умер он вместо вас.
У Ирины не было чувств к Балашову, но она посчитала правильным сказать:
— Он не был предателем, в нужный момент он сделал верный выбор.
Забела кивнул, принимая информацию.
***
Расположение Каспийского корпуса недалеко от границы с Ханиданом.
Утро застало Якоба сидящим за столом и пытающимся написать письмо Фетх Али-шаху. После бессонной ночи дипломатические способности и язык сошли на нет. Фразы получались отрывистыми и грубыми.
Морозову тяжело было находить слова, и он не понимал, что происходит в империи, почему они, победители сидят здесь в дерьме, и он вынужден просить помощи у правителя, по сути, побеждённого государства.
Вдруг раздался звук рожка, это был условный сигнал от постовых, которых Морозов выставлял каждую ночь, в надежде, что придут новости из столицы.
Вышел из палатки и увидел въезжающий на территорию лагеря небольшой караван, состоящий из четырёх крытых повозок.
Караван сопровождали казаки. Морозов пригляделся и узнал сотника Алексея Каледина. Побежал навстречу.
Алексей соскочил с коня, и они с Морозовым обнялись. Они не были большими друзьями, но для Морозова это было больше, чем просто приезд знакомого сотника, это был привет из дома, когда зимой ты открываешь посылку и достаёшь оттуда тёплый, связанный мамой шарф, который греет тебя и защищает от холодного зимнего ветра.
— Вот, Яша, снарядили меня, твоя Ирэн и наша Лидия Артамоновна. Вези, говорят, Алексей гостинцы на границу, а то пропадает там товарищ наш, Якоб Морозов.
И Каледин показал, что привёз несколько сотен пудов порошка, мыла меньше, «хлебного вина» для лечения, смеясь сказал, что еле-еле своих казаков удержал от того, чтобы «полечится» в пути, и двух докторов. Докторов этих Якоб тоже знал, это были стажёры-студенты из больницы в Никольском.
Так и не написанное письмо Фетх Али-шаху Морозов сжёг.
Жизнь налаживалась. А через два дня прибыл полк Паскевича и Морозов, передав Паскевичу командование Каспийским корпусом, забрав с собой князя Дадиани и Али -Мирзу, вместе с сотней Каледина поехал в столицу.
После разговора с Паскевичем стало понятно, что всё, что произошло было спланированной диверсией. Вроде Шувалов раскрыл большое количество шпионов, но ясно одно, главного кукловода пока не нашли.
***
Москов. Дом в Столешниковом переулке
—Про Ставровского можете забыть, — казалось, что говоривший был простужен, —с ним проблему решу я, он не доживёт до первого допроса, но, вы должны решить вопрос с этой Ирэн Виленской-Лопатиной. Мне она в империи сейчас не нужна. Но и убивать её не надо, она может понадобиться потом, когда власть поменяется.
Уитворт так и не смог организовать отправку Ирэн Виленской и теперь был вынужден стоять перед этим страшным человеком в маске.
А между тем человек в маске продолжил:
— Вас тоже скоро найдут, грубо работаете, вам надо менять того, кто решает проблемы, у него слишком приметный «почерк». Подумайте о том, чтобы исчезнуть и увезти с собой Виленскую.
Глава 15.
Дома Ирэн встретили и рёвом, и криком, и объятиями. Чуть не задушили.
А учитывая, что домой, в особняк Гайко её привёз Виленский, то и ему досталось немножко любви.