— Кулибина твоего мы вытащили из дальнего угла и теперь он тоже стоит с нами, рядом с плугом и булатными клинками, — рассказал Леонид Александрович
Выяснилось, что накануне прибыл Картузов, и завтра он тоже будет на приёме у императора.
Эта новость Ирину обрадовала, значит на приёме они с отцом будут не одни.
***
Утром Пасковья Валуевна прислала двух дополнительных горничных. Одна была особенно таланлива в причёсках, а другая особенно расторопна, чтобы помочь со сборами
Ирина подумала:
— Собираюсь как на войну
И стало смешно, потому что ещё полгода назад она и представить себе не могла, что будет переживать, собираясь на приём к монаршей особе. Да что там она даже и не представляла, что будет встречаться с императорами их жёнами.
Перед тем как выехать в сторону дворца, Ирина попросила профессора Шмоля сообщить Гукасову, чтобы тот ждал их через день вместе с талантливым инженером.
Уже по дороге во дворец Ирина обнаружила, что забыла надеть орден Святой Анны. Стало обидно, но поворачивать не стала, вдруг и примета сработает и «дороги не будет»
Малый дворец располагался на внутренней территории Кремля, дальше от набережной реки Москов. Прежде чем Ирэн с отцом допустили во дворец, досмотрели то, что они с собой привезли. А Ирэн только для приёма императора набрала целый сундук новинок и, конечно, же шины и кувшинчик с нефтью.
Хотя Ирина с отцом прибыли довольно рано, людей в зале дворца было уже много. Сразу было можно отличить придворных от тех, кого пригласили как интересного участника выставки.
Все были одеты хорошо но если некоторые выглядели так, будто родились в этих нарядах в этой зале, то другие выглядели так, как будто только что пошили костюмы, а портной был не очень умелый и теперь им не очень удобно его носить.
Ирина очень надеялась, что они с отцом так не выглядят, но на всякий случай ещё больше выпрямила спину и «задрала нос»
Сам дворец Ирине понравился, он был небольшой и уютный, видно было что кто-то вложил много любви в украшение потолков, стен, окон. Мраморная лестница, начинавшаяся от середины входного пространства в два пролёта, вела наверх. И, поднимаясь по широкой лестнице с пологими ступенями, можно было полюбоваться картинами, висевшими на стенах. Внимание Ирины привлекла одна картина, на которой стола семья: отец, мать и рядом с ними два мальчика-подростка. Один мальчик постарше, с темными волосам, и грустными глазами, второй чуть пониже ростом, скорее всего помладше первого, с волосами свето-русого оттенка, в военном камзольчике, с улыбчивым лицом.
На входе в зал стояли слуги в ливреях, которые проводили Ирэн с Леонидом Александровичем к свободному диванчику, возле которого уже стоял их сундук. Ирина подумала, что это, видимо, мини-выставка для императора.
Расторопные слуги разносили напитки и лёгкие закуски.
Ирина обратила внимание. Что многие так и оставались возле диванчиков, к которым их подвели лишь оглядываясь и осматривая залу.
Но Ирине не хотелось сидеть, неизвестно, когда ещё она попадёт во дворец надо рассмотреть, как здесь всё устроено. В своём мире она видела только дворцы-музеи, а это было не так интересно.
Действительно, нам, простым людям непонятно как можно жить во дворце, вот, например, британская королевская семья, каково им жить в Букингемском дворце, куда периодически приводят экскурсии, доход от которых идёт на обслуживание этого самого дворца.
Ирина посмотрела на отца и проговорила:
— Батюшка, давайте походим, посмотрим, как здесь всё устроено, что есть интересного
Леонид Александрович только усмехнулся. Он то уже привык к эксцентричности свой дочери, а вот столичную публику и гостей это может шокировать.
А с другой стороны, ну что в этом такого, не хочет человек сидеть или стоять, пусть ходит.
Не успели отойти от своего диванчика, как к ним подошёл высокий и худощавый человек, лет этак около пятидесяти.
Человек представился СтанИславом СтАшицем. Он был представителем Понзского княжества и представлял сельскую гильдию.
Специально приехал в Стоглавую, когда услышал, что здесь появилось новое орудие производства, плуг. Уже подал заявку в департамент и со дня на день ждёт подтверждения.
— Господин Лопатин, а вы могли бы подтвердить. Сколько вы можете производить, мне надо обязательно много, — явно волнуясь говорил господин СтАшиц, на хорошем русском языке, лишь с небольшим акцентом и странным построением предложений.