—Вот значит, как выглядит ближний круг императора Стоглавой, — подумала Ирина, — не густо у императора близких людей, всего несколько человек на такую огромную империю.
Сундук Лопатиных уже стоял в кабинете. Разговор сразу начали с нефти.
Правда и здесь её продолжали называть «чёрная кровь», хотя Ирина помнила, что само слово нефть пришло откуда-то с востока от слова «нафт». Она посмотрела на Виленского, припомнив, что тот хорошо знает ханиданский и решила попозже у него уточнить.
Император развернул карту и сразу спросил:
— С чего вы решили, что в этих местах может быть «чёрная кровь»?
Ирина готовилась к этому вопросу, и рассказала и про географическое положение, и про схожие климатические условия, и про сопутствующие минералы.
Мужчины на какое-то время замерли. Первым пришёл в себя Забела, всё-таки он был более «тренированный». Он долго, больше месяца находился рядом с Ирэн и уже не так реагировал на подобные вещи.
— Но почему тогда мы ни разу не слышали о том, чтобы кто-то находил в этих местах «чёрную кровь»?
И на это у Ирэн был ответ:
— Потому что там она не выходит на поверхность так как в Ханидане, там она находится под землёй и надо будет бурить специальные отверстия, чтобы её достать.
Технология бурения уже была известна, конечно, на довольно примитивном уровне, но колодцы строили, канализацию проводили, фонтаны делали, поэтому это не вызвало господ императорских приближённых какое-то особое удивление.
Ирина пока не стала говорить о том, что нашла инженера, который сможет сделать буровую установку. Основные принципы она вспомнит, а уже Кулибин поможет ей воплотить их в жизнь.
И вдруг прозвучал вопрос от Шувалова:
— Кому ещё вы успели рассказать о ваших догадках?
И Ирина сразу вспомнила, как отреагировал император, когда она начала рассказывать об этом в общей зале.
— Никому, — неуверенно сказала Ирина, потому что не помнила, посвящала ли она в это профессора Шмоля или нет.
Император с Шуваловым переглянулись. Ирэн стало не по себе от этих переглядываний.
— Ирэн Леонидовна, Леонид Александрович, вы могли бы подождать в гостиной, нам необходимо посовещаться, — очень вежливо произнёс император.
Ирэн с отцом вышли. Интуиция кричала, что не просто так их попросили выйти, что сейчас решается останется ли Ирэн на свободе или её «посадят» на короткий поводок. Такими красноречивыми были переглядывания Шувалова и императора.
Глава 18.
Император со своими приближёнными довольно бурно обсуждал судьбу Ирэн Виленской. Злополучная карта с указанием возможных месторождений «чёрной крови» лежала на столе.
Все понимали, что наличие такого преимущества резко изменит положение дел во всём мире. Но было неизвестно как отреагирует Бротта, а также как Ханидан отнесётся к нарушению своей монополии.
Барон просил не ограничивать свободу передвижений, понимая, что та Ирэн, с которой он начал общаться, ни за что не потерпит такого отношения.
Граф Забела его поддержал. Но Шувалов был категорически против и его поддерживал император.
—Её надо или посадить в казематы, чтобы до неё никто не мог добраться, либо приставить к ней нашего человека, который будет круглосуточно рядом. Но я бы всё-таки посоветовал в казематы, — высказался Шувалов
— Александр Григорьевич, —возмущённо воскликнул Виленский, — вы говорите о моей жене
— Серёжа, уж мне-то не рассказывай про жену, — укоризненно ответил Шувалов и добавил, — я вот удивлён, что её до сих пор не выкрали и никуда не увезли.
Потом совершенно серьёзно посмотрел на Забела и склонил голову:
— Прости Андрей, только сейчас понял, насколько сложная у тебя была задача. Но ты справился.
Забела тоже кивнул, подтверждая, что было непросто.
— Я против, — сказал Виленский
Император, который до этого сидел и молчал, спросил:
— Против чего ты, Серж?
— Я против казематов, — серьёзно произнёс Виленский
— Ну это Александр Григорьевич шутит, да, Александр Григорьевич? — улыбнулся император
Но Виленского это не удовлетворило, и он продолжил:
— И против того, чтобы Андрей продолжал присматривать за Ирэн в Никольском
Забела хмыкнул. А Шувалов укоризненно взглянул на него, перевёл взгляд на Виленского:
— Серёжа, твоя Ирэн — это наш шанс всё изменить и в то же время она, наше уязвимое место. Я не уверен, что в той зале сегодня не было кого-то из тех, кто нам вставляет палки в колёса. И что они успели услышать.
Виленский взглянул на императора: