Уитворт вышел к таким разным, но в то же время одинаковым в том, как они очутились в доме главного шпиона Бротты, людям и знаком показал им, что можно присесть.
— Для вас будет задание, — опустившись в кресло напротив, сказал Уитворт
Господин Бертельс, а это был он, семейный законник барона Виленского, склонился вперёд, явно собираясь, что-то сказать.
Но предупреждая его вопрос, Уитворт сказал:
— Это будет ваше последнее задание
А про себя подумал, что этих господ скорее всего придётся убить, конечно же после того, как они выполнят то, что он им сейчас поручит.
Эдуард Евгеньевич снова откинулся на спинку стула.
— Итак, — начал Уитворт, — ваша задача вывести Ирэн Виленскую за пределы особняка наместника Гайко ночью, примерно в полночь. Она должна быть одна и, либо без, либо с минимумом охраны. Дальше уже не ваше дело.
Бертельс ехал домой и понимал, что это конец. Он был игроком, но дураком он не был. После такого, когда ему дали увидеть, кто всем руководит, а в том, что Уитворт именно главный шпион Бротты в Стоглавой, Бертельс не сомневался, их в живых не оставят.
Перед ним встала дилемма, сделать, то, что поручено, означало верную смерть, не сделать, означало то, что всплывёт совершённое в прошлый раз. Но ведь в прошлый раз баронесса не погибла, а это значит, что он не так уж и виноват. Только кому сказать? Барону? Но тогда надо будет распрощаться со службой.
И тут он вспомнил Ирэн Виленскую, ту, какой она стала сейчас и решил, что, возможно с Ирэн будет проще договориться. Только как это сделать, чтобы управляющий особняка Гайко этого не узнал, Бертельс был не уверен, что он его поддержит, потому что не знал, что за причины побудили его встать на путь предательства.
Бертельс поехал к особняку Гайко. Сидя в крытой повозке, которую нанял, поменяв экипаж, едва доехал до Елоховского собора, что стоял на границе Разгуляя, Бертельс проследил за вошедшим в ворота особняка управляющим особняка и приготовился ждать.
Глава 19.
— Я так рада тебя видеть, — Елизавета обняла Ирэн, потом посмотрела на Надю Столич, которая недоумённо взирала на свою строгую начальницу, которая неожиданно оказалась способна на проявление чувств.
Лиза отослала Надю и провела Ирэн в небольшую гостиную, где уже было разложено платье, которое они вместе выбрали для визита к императрице. Две расторопные горничные помогли Ирине разоблачиться и освежиться. На то, чтобы полноценно ополоснуться времени, конечно не было, но, по крайне мере, её протёрли влажными полотенцами.
Уже через полчаса, освежившаяся и переодетая Ирина, в сопровождении Лизы, вышла в сторону личных покоев императрицы.
Слуга тащил коробку с личными подарками, которую Ирэн заранее передала Елизавете. Для венценосных детей Ирина приготовила «бродилку», для императрицы, посоветовавшись заранее с Елизаветой, очередные новинки кримов, и от себя набор инструментов для маникюра, выполненный из нового нержавеющего сплава. Это второй набор, сделанный Павлом, первый Павел сделал для неё ещё пару месяцев назад, он включал в себя щипчики для бровей, маникюрные ножницы, ножницы для кутикулы. Ирина сама всё рисовала по памяти, а Павел с его «золотыми» руками, правда не с первого раза, но сделал.
До покоев императрицы оказалось совсем близко. Ирина взглянула на Елизавету, та пожала плечами:
— Вот так и живём, я всегда должна быть рядом.
И Ирине показалось, что словно птичка вспорхнула, быстро, незаметно, но промелькнула боль в глазах княжны Тумановой, которая добилась успеха, но личной жизни у неё не было.
И снова Ирина задумалась, как же сделать так, чтобы Забела Лизу разглядел.
Оставив Ирэн в коридоре, в котором стояли три фрейлины, в их числе была и Надя Столич, Лиза прошла к императрице. Ирина вспомнила, что когда-то читала, что были какие-то дежурные фрейлины, и подумала, «Действительно не должны же они всей толпой стоять у покоев императрицы. Никто из фрейлин к ней не подошёл. Ирина тоже решила не подходить.