– Это знаменитые оккультисты. Ой, да ты и этого не знаешь! Понимаешь, в мире существуют скрытые силы, которые современной науке недоступны. Отрицать всегда легче, чем объяснять. Легче все свести к условным рефлексам, инстинктам. Есть чисто практическая магия или деревенская, приближенная к человеческим повседневным запросам. Но некоторые знания доступны только особым людям, избранным, посвященным.
– И ты, значит, избранная?
Мне не очень понравилось, что мой вопрос прозвучал будто с ноткой ревности. Или зависти.
– Это, Настя, не самим человеком выбирается. Уж извини. Дается свыше, необъяснимыми силами. Людям с врожденными особыми способностями.
– А почему ты раньше об этом не знала?
У тети Юли и на это был готов ответ:
– Всему свое время, Настя, всему свое время. Я чувствовала, но просто не обращала внимания. Были звоночки, которые я старалась игнорировать, хотя всегда знала…
– Какие звоночки? – Мне правда было интересно.
Мы же долго жили в одной комнате. Люля постоянно что-то рассказывала о себе. Но ничего сверхъестественного в мамином и Люлином детстве, по их рассказам, я не припоминала.
Но Люля почему-то решила напустить еще больше таинственности. Или считала меня недостойной таких подробностей. Вместо четкого и ясного ответа она лишь загадочно прищурилась:
– Всему свое время, помнишь? Если ты избрана, то ты сама все поймешь.
Ну что ж… Я самая обычная. Потому что так ничего и не поняла.
– Когда поймешь, что человек – это физическая система, запрограммированная с определенным числом степеней свободы, для выполнения заданных функций планетарного и космического масштаба, – на одном дыхании выпалила явно заученную фразу тетя Юля.
Сама она такое придумать не смогла бы. Ну, я бы точно не смогла. Я даже не сообразила, как правильно на это отреагировать. Только пролепетала:
– Круто…
– Я убедилась, что мне знания передавались на астральном уровне! Я почти была права! Когда я вызывала деда, то работала интуиция. Но теперь я убедилась, что это было знание свыше!
Мне стало немного обидно, что она талдычит только о себе. Вызывали-то мы вместе. Но Люля всегда в случае успеха спешила предъявить на него права. Так что я промолчала.
Тетка продолжала хвастаться:
– Таких книг осталось очень мало. После революции знающим людям приходилось скрываться, чтобы не подвергаться преследованиям властей. В доме эту книгу держать нельзя, она приносит зло. Это известно испокон веков. Ее нужно прочитать и как можно быстрее от нее избавиться. Поэтому часто эти книги уничтожали, причем не сами знающие, а их родственники, из страха. Представляешь, насколько ценные те экземпляры, которые дошли до нашего времени? И одна из таких книг теперь у меня!
– Но если эта книга приносит зло, почему ты до сих пор от нее не избавилась?
– Всему свое время, всему свое время, – опять повторила Люля, загадочно прищурившись.
– А где эти самые особые люди на тебя вышли? Где ты их встретила?
Лицо у тетки странно дернулось, словно она разозлилась, но хотела это скрыть.
– Тебе-то что?
– Это что, тайна? – удивилась я.
– Сюда приходили, разумеется. Уж извини, тебя не застали и ждать не стали.
Мне снова не понравился ни тон, ни выражение тетиного лица. Но я почему-то посчитала, что сама виновата, и перевела разговор:
– Так что за книга-то?
– По черной магии!
Тетя Юля замолчала, многозначительно глядя на меня.
– А разве такие бывают? Это ж придумка из ужастиков.
– Сама ты придумка! – вспылила разочарованная моим недоверием тетка. – С тобой бесполезно делиться. Ты безнадежна!
И она замолчала, игнорируя любые мои попытки помириться и извиниться.
Потом, словно вспомнив, приказным тоном велела мне прекратить открывать дверь в ее комнату. Но тут уж Люля сама поняла, что я ни при чем, настолько велико было мое удивление. Ну, или сделала вид, что поняла.
Оказывается, вот уже который день обычно плотно закрытая дверь в бывшую детскую сама собой приоткрывается. И тетю Юлю это страшно бесит, потому что приходится вставать и закрывать эту дверь, поскольку в коридоре никого не оказывается. Разумеется, она решила, что это мои шутки – толкнуть дверь и убежать.
Надо сказать, что дверь в детскую, в отличие, к примеру, от входной, – массивная, толстая, из настоящего дерева, и закрывается очень плотно. Чтобы приоткрыть ее, надо приложить некоторое усилие. В раннем детстве мне приходилось для этого наваливаться на нее всем телом или дергать изо всех сил за ручку. Сама собой от сквозняка открываться-закрываться дверь никак не может.
Но то ли ослабли дверные петли, то ли еще что, но никто из нас точно не был виноват.