Но особенно хорошо — ту боль, которую миниатюрная волшебница им причиняла. Страх этой боли стал одной из главных услуг, что Творец могла предложить своим клиентам — за очень большие… нет, не деньги. Власть, связи, особые предметы. Острова. Разумных.
Партнерш.
Когда-то все три ее подруги-эльфийки имели совершенно другую внешность, расу и судьбу. Именно Лилисанна вложилась в развитие будущих партнеров, создав самую эффективную команду охотников за головами — их даже прозвали «ходячим Диким Лесом». Всего лишь за несколько лет они сыскали себе не только мировую славу, но такое количество ресурсов, что с удовольствием ушли на вечный покой, правя немаленьким населением весьма отдаленного от берегов любого из континентов острова.
Правда, «вечность» этого самого покоя изредка нарушалась к вящему неудовольствию успешных женщин, но они воспринимали это как неизбежное зло. Если ты сам, своими руками создал себе уязвимое место ради комфортной жизни, то иногда нужно будет прислушиваться к словам тех, кто может это уязвимое место уничтожить? Пусть даже и за совершенно неприличные суммы.
Сейчас, правда, ситуация была насквозь дурной — мало того, что будущий «заказчик» нарушил условия встречи, не снабдив девушек подробностями, так еще и неизвестный «плюс один» к агонизирующему под столом мужику совершенно не спешил появиться!
Тело Бесса всхлипнуло и затряслось как под высоким напряжением после того, как Творец Боли 302-го уровня вновь перевела на мужчину свой возмущенный взгляд.
— На самом деле, я давно тут, — раздался низкий грудной голос еще одной женщины, чей силуэт начал неторопливо проявляться в реальности, — Мне просто понравилось, как вы обращаетесь с этим засранцем. Но, думаю, если продолжите… он испортится. Это не в наших интересах, да, девочки?
«Девочки» молча наблюдали за тем, как еще одна женщина проявляет себя в реальности. В отличие от их нарядов, представляющих из себя три довольно скромных матерчатых заплатки, держащихся неведомо на чем, новоприбывшая совершенно пренебрегла одеждой.
— Этта… — выдохнули бессмертные, опуская поднятые в защитных стойках руки и изумленно переглядываясь.
— Собственной персоной… и без всяких аватаров! — задорно подтвердила богиня, аккуратно пиная носком ноги бессмысленно мычащее тело лежащего на полу Бесса. Развлекшись, она подняла взгляд на девушек, — Ну, что? Попробуем поймать одного интересного орка?
Глава 4 Мертвые иллюзии
Вынув изо рта трубку, я наблюдал за опускающимся невдалеке дирижаблем. Бедолагу, несмотря на его внушительные размеры и старую основательную конструкцию, сильно трепало ветром. Еще бы, сажать такую махину на крошечный островок в совсем уж нелетную погоду. Непогода ярилась, волны шумели, разбиваясь на морозящие всё и вся капли, швыряемые ветром по сторонам, но деревянный великан, тяжело поскрипывая, всё норовил умостить своё седалище на промерзший песок острова.
Нормальный разумный давно бы уже откинул копыта на этом крохотном островке, а мне непогода не причиняла совершенно никакого беспокойства. Слишком высокая выносливость, слишком высокие характеристики — к сожалению, всех стараний зимнего океана не хватило, чтобы отвлечь от грустных мыслей.
Нападение на род лояльно ко мне расположенных рабовладельцев-гномов было, наверное, самым идиотским поступком, который можно было совершить в моей ситуации. Отверженный, преследуемый, ненавидимый, я благородно истребляю рабовладельцев, освобождая почти три сотни их невольных «гостей».
Скрипнув зубами, я сплюнул, вспомнив, как одетые в «домашнее» гномы разлетались от ударов моих дубинок-кирок.
И сплюнул еще раз, когда перед внутренним взором промелькнули их освобожденные «гости», решившие вернуть часть долга за гостеприимство женщинам и детям рода Закугга.
Поступок был неразумный. Совершенно неразумный, с какой стороны на него не глянь. Что изменилось-то, в итоге? Все представители нечеловеческих рас, которым совершенно некуда было идти, так и остались сидеть в подземном городе, в ожидании, пока бывшие владения рода Закугги не посетят уставшие ждать клиенты, товарищи и друзья. Не думаю, что их положение улучшится. Зато вот мое — однозначно ухудшилось, в угаре резни я совершенно не подумал о том, чтобы брать с бывших пленников обещание ничего не рассказывать.
Итог — мои будущие отношения с преступным миром Пана вполне могут не состояться… в мирном ключе.
Эх, Кирн… слишком легко ты влез в шкуру варвара, крушащего всё, что тебе не по душе.
Наверное, потому что меняется угол зрения. При взгляде на монументальные своды гномьего города, не возник трепет, не возникло ощущение грандиозности творения какого-то общества. Вырыть такой? Не так уж и сложно. Десять-пятнадцать лет. После той малины преступников, где Коэн радостно отмечал свое возвращение в родные пенаты, я уже смотрел на всё это монументальное и обширное как на вызов своим личным способностям. Смогу?