Вторым, не менее важным и эффективным средством контроля за тем, чтобы и выделенные предприятиям ресурсы использовались полностью, без отходов и гниения и т. п., является установление цены за пользование природными ресурсами. Как-то получилось так, что от долгого употребления, что ли, в фразе «бесценные богатства природы» понятие «бесценные» превратилось в значение «дармовых». Впрочем, так и есть на самом деле. Эксплуатирующие природные богатства страны предприятия несут расходы, по существу, только на саму организацию добычи леса, рыбы, нефти, руды, воды и прочих природных ресурсов. За лес так называемая «попенная плата» составляет мизерную долю отпускной цены кубометра строевого леса. Потому и гниют на лесосеках заготовленные бревна в количестве не менее 6 млн. кубометров за каждую пятилетку. Рыба, та и вовсе «бесценна», не имеет для вылавливающих ее предприятий никакой цены. То же самое с водою, землею, рудой, углем и прочими полезными ископаемыми. Потому и горят газовые факелы на газо- и нефтепромыслах, сжигая миллиарды кубометров драгоценного — если его продать — газа. Потому и расходуется беспардонно вода, подтопляя и затопляя землю, потому и опустынивается, эрозируется земля, что они «бесценны» — без цены.
Дошло до того даже, что металлургические заводы и комбинаты вывозят на свалки многотонные чушки чугуна, стали, сотни тысяч тонн ежегодно, если брать в целом по стране. Ибо выплавлять металл из дармовой руды, несмотря на транспортные расходы, содержание дополнительных обогатительных агломерационных фабрик и т. п., им несравненно выгоднее, чем переплавлять уже готовый, но чем-то забракованный металл! Тут, конечно, видна трогательная забота о потомках наших — мы выберем из земли всю РУДУ, а они будут потом разрабатывать рукотворные металлические горы и выплавлять нужную им сталь и чугун из них. Но забота эта оборачивается тем, что мы вынуждены, по существу, совершенно зря, гонять сотни железнодорожных составов, на сотни и тысячи километров сотни грузовиков-мастодонтов, перевозящих миллионы тонн лишней руды и экскаваторов, ее добывающих.
Когда-то, когда казалось, что природные богатства никогда не исчерпаешь, да еще и господствовала внеэкономическая система хозяйствования (по которой полагали что поскольку у нас все предприятия государственные, то брать с них деньги вообще и за те же природные ресурсы в частности — не более чем перекладывать одну и ту же сумму из одного государственного кармана в другой, а потому, дескать, к чему эти излишние меркантильные пересчеты — свои люди сочтемся), подобное положение считалось и было в порядке вещей. Сколько бед оно принесло для развития экономики и производительной мощи страны нам, уже известно. Техническая и экономическая отсталость величайшего в мире — не только по территории, но и по природным ресурсам — государства, ныне открыто признанная, явилась результатом прежде всего этого внеэкономического подхода к экономике. Сегодня мы знаем, что полезных ископаемых, если мы будем все так же, как и сейчас, беспардонно их разбазаривать, хватит не более чем на 50-100 лет, начинаем понимать, что экономика, основанная на денежном обращении, требует самых скрупулезных взаимных расчетов между предприятиями и государством — иначе это не экономика, а благотворительное богоугодное заведение, куда каждый подает от щедрот своих или скупости, начинаем осознавать, что все имеет свою цену, которую и необходимо платить.
Перевод на полную экономическую самостоятельность, на истинно экономический принцип самоокупаемости и самофинансирования практически невозможен без реформы ценообразования, без приведения цен на любую продукцию от среднепотолочного к истинному уровню. Сегодня продажная цена любого изделия в среднем в пять-десять раз превышает стоимость его производства. Это значит, что, если бы вся эта разница осталась в распоряжении предприятия, оно получало бы 400–900 процентов чистой прибыли. Ну и прекрасно, скажет не смыслящий в экономике — вот как замечательно заживут, гораздо лучше капиталистов, которые только и могут выжать из своих предприятий чистой прибыли не более 10 процентов! Могли бы, если бы это была действительная прибыль.