В нашей литературе есть превосходные образы воспитателей детей, изломанных ранними невзгодами. Макаренко, такой, каким мы его знаем по «Педагогической поэме», воздействует на порученных ему подростков своей волевой целеустремленностью и блестящими педагогическими находками; Викниксор, герой повести Белых и Пантелеева «Республика Шкид», покорявший сердца пацанов своим человеческим обаянием и гибкостью средств воспитательного воздействия; помним мы и героя педагогической трилогии Ф. Вигдоровой — Карабанова, ученика Макаренко, талантливо развивавшего его методы в тридцатых годах и позже.
Но впечатляющий образ руководительницы детского дома, которая сумела стать матерью сотни детей, создала атмосферу мягкой душевной заботы о каждом и обо всех вместе, нов для нашей литературы. Образ Людмилы Сергеевны — художественное открытие Дубова.
Скитания Лешки позади. Вся вторая часть повести и начало третьей — изображение среды, в которой живет мальчик: детдома и школы. Это не фон повествования — Лешке тут уделено внимания и места не больше, чем его сверстникам. Зарисовываются коллектив и условия формирования подростков в коллективе. Мы знакомимся со множеством новых героев — с детьми и воспитателями, узнаем о небольших событиях школьной и детдомовской жизни, о повседневных радостях и огорчениях. И для этой части характерна отчетливая индивидуализация образов подростков.
Вот Алла, председатель совета пионерского отряда,— красивая, умная, властная девушка. Лешка восхищается Аллой — это его первая отроческая любовь, глубоко затаенная. Алла уже учится в техникуме, Лешку почти не замечает. А Кире, насмешливой, улыбчивой, живой и справедливой девочке, очень нравится Лешка. Но мальчика она раздражает своей готовностью принять участие в любом разговоре, в любом детдомовском событии — словом, раздражает как раз своей живостью.
Дружит Лешка с мальчиками — с вдумчивым, образованным, очень мягким и внимательным товарищем Яшей Брук и совсем непохожим на него Тарасом Горовец. Тарас своей спокойной положительностью, отчетливостью стремлений родствен Тимофею из «Огней на реке». Он «напоминал деловитого, хозяйственного мужичка: двигался неторопливо, говорил спокойно, рассудительно и совершенно был неспособен сидеть сложа руки». Жизнь в детдоме обрела для него содержание и смысл, когда появились огородный участок и разбитая больная кляча, списанная каким-то учреждением. Тарас выхаживал Метеора со страстью и деловитостью. Так и в городе, в детдоме, Тарас сумел найти близкую, привычную ему сельскую работу — в этом выразились определенность и упорство его стремлений.
Дубов любит показывать не только резко различные индивидуальности, он дает и варианты схожих характеров (иногда схожих судеб) людей разного возраста. Вспомните Тимофея и его маленького братишку в «Огнях на реке». В «Сироте» своего рода дублер Тараса во взрослом варианте — Устин Захарович. Недаром он для Тараса непререкаемый авторитет и образец для подражания.
Устин Захарович — человек трудной судьбы. Его сын погиб на войне, сноху с двумя внуками угнали немцы. И жизнь стала ему не мила. Упорно, со страстной тоской пытается он разыскать внуков. Добился, чтобы его отпустили из колхоза в город. Там лейтенант милиции ведет розыски — и не в силах Устин Захарович быть вдали от единственной своей надежды. Он случайно встретил на улице детдомовцев и помог добротно уложить рассыпавшуюся с телеги гору новых кроватей. Дошел с возом до детдома, а там калитка не в порядке. Починил. Молчаливый, угрюмый, он зачастил в детдом и без всякой корысти приводил в порядок все требовавшее починки. Умел он решительно все, что нужно было делать руками. Дети привыкли к Устину Захаровичу и совершенно не боялись его угрюмости. «Он никогда не был ласковым и приветливым, окружающие не получали от пего ясно видимой радости, однако ему самому она все больше была нужна. И он получал ее, скупую, рвущую сердце, слыша звонкие ребячьи голоса, их смех, ссоры и беготню. Им он отдавал единственное, что имел,— свои неутомимые руки» (стр. 109).
Увидев, как он необходим в хозяйстве, как привязались к нему дети, Людмила Сергеевна зачислила его в штат — инструктором по труду.
Внутреннее родство Устина Захаровича с Тарасом очевидно — оно во внутренней необходимости обоих всегда быть занятым трудом, простым и полезным, требующим навыков скорее сельских, чем городских. Тарас культурнее, в чем-то и умнее, разностороннее Устина Захаровича, не так угрюм; он и в совете отряда и в общении с товарищами разумен, всегда стоит на стороне справедливости.