Сила «Жесткой пробы» — в напряжении, страстности заботы автора о подлинной защите интересов социалистического общества от лицемерия, корысти плохих людей. В этом и воспитательная ценность второй книги романа. Она помогает юному читателю верно оценивать стремления и помыслы людей: отличать весомость, продуманность высказываний и действий Василия Прохоровича, Федора Копейки от шумихи, которую поднимают беспринципные карьеристы вроде журналиста Алова или председателя цехкома Иванычева.
Дубов всегда присматривался к малышам. Они появлялись в эпизодах почти всех повестей — младшие братья и сестры героев или соседи, встречные. Их образы, написанные любовно и приметливо, запоминались, потому что Дубов мастерски сочетает возрастную характерность с проявлениями индивидуальности малыша.
Но впервые главным героем малыш стал у Дубова в повести «Мальчик у моря» (1963).
Направленность повести, ее построение определяются одной репликой и одной мыслью мальчика: «Зачем плохие люди?» — спрашивает он. И невесело думает: «Плохо быть маленьким. Трудно. И не потому, что тебя всякий обидит. То само собой. Главное — столько непонятного...» Это итог всего, что пережил Сашук за несколько дней, изображенных в повести.
Непонятно, зачем обижают — несправедливо, жестоко. Все дети знают — нельзя бить маленьких, тех, кто слабее. Почему же взрослые их бьют? Не ремнем — об этом в повести нет речи,— а своими поступками. Походя наносят удары душе ребенка, часто по невнимательности — это стерпеть можно,— а иногда по внутренней грубости, по бессовестности. И это малыша бьет больно — для него справедливость естественное, нормальное состояние мира.
Переживания Сашука Дубов передал проникновенно, психологически точно.
События повести не выходят за пределы житейской обыденности. Но когда малыш, по самой природе своей доверчивый, ждущий добра от людей и света от мира, сталкивается с реальностью, в которой хорошее соседствует с дурным, справедливость — с ложью или жестокостью, то он переживает нешуточную драму. Она неизбежна для всякого ребенка, пока отношения между людьми далеки от совершенства. Эта драма детства обыденна, и все же первостепенное общественное значение ее несомненно. Недаром столько писателей привлекали к ней внимание своих современников и потомков — от Диккенса до Горького, от Пантелеева до Дубова. Приходится неустанно повторять: взрослые обязаны не разрушать доверчивость и радость жизни малышей. Что для этого нужно? Понимание психики детей, их душевных потребностей, справедливость.
И чем полнее раскроет художник склад души, характер мышления детей, чем сильнее, эмоциональнее он покажет, какие травмы наносит слепота взрослых к их миру, тем больше общественное значение произведения.
Для человека в возрасте Сашука нет ничего обыкновенного. В его восприятии всякий день значителен, полон радостных и горьких новостей — они вызывают множество мыслей, сильных переживаний. Ведь весь мир ребенку нов.
С огорчения мальчика начинается повесть. Артель рыбаков едет на промысел. Мать Сашука — кашевар артели — не позволяет ему взять с собой щенка. Мальчик плачет горько, безутешно — как бросить беспомощного кутенка, оставить его на гибель. Выручает хороший человек — бригадир Иван Данилович. Говорит матери: «Пускай берет, чего ты ребятенку душу надрываешь».
Так с первой страницы писатель вводит нас в мир маленького человека, беззащитного перед взрослыми. А они часто небрежны к тому, что для него жизненно важно,— даже мать. Сашук плачет от беспомощности — он не умеет еще найти нужных слов, чтобы поняли, как дорог ему кутенок, как невозможно бросить живое существо на произвол судьбы. Ведь щенок еще беззащитнее его, он так нуждается в заботе, и так хорошо, так гордо сознавать себя его покровителем. Повезло Сашуку, что бригадир его понял.
Мы и дальше, на протяжении всей повести, видим, как человечность противостоит жестокости — и чаще побеждает, но не всегда вовремя.
С главной темой повести — столкновением доброты с равнодушием, которое оборачивается злом, связана вторая: мальчик осваивает мир — осваивает его в воображении и в реальности.
Вся повесть — разработка этих тем; они переплетаются, варьируются, как в симфонии или в сонате, доминирует то одна, то другая, эпизоды драматические сменяются радостными. И все проникнуто лиричностью. Книга построена музыкально.
Встреча с морем мальчику предстоит впервые. Какое оно? «Бездна»,— говорит Сашуку водитель грузовика, в котором они едут к морю. Бездна — значит, без дна. Сашук пытается вообразить — это трудно. У всего есть дно — у колодца и у реки. И когда Сашук уже не воображает, а видит море, его «голубая, сверкающая, слепящая пустота», волшебная и немного страшная, волнует, как таинственное слово «бездна», оправдывает его. Может, и правда море без дна?