Чтобы не возвращаться к этому: Дубов на протяжении всей повести, показывая отношение малыша к слову, раскрывает характерные черты детского мышления. Это особенно важно для взрослых читателей — помогает им разгадывать ход иногда причудливых, на наш взрослый взгляд, ассоциаций детей, понимать их, говорить с ними. Ребенок остро воспринимает метафоричность слова, которую уже не ощущают взрослые, а иногда, напротив, метафорическое определение принимают за буквальное. Видит Сашук длинную резиновую ленту, протянутую от причала к бараку. Ему объясняют — это машина, чтобы рыбу гнать в цех на засолку. «Сашук удивляется и не верит — как это рыбу можно гнать? Что она, дура, чтобы самой на засолку идти?»
Жорка дразнит Сашука. «Как не стыдно,— кричит Сашук,— как не бессовестно!» Рассерженный, он выбегает из барака и пинает своего щенка. Ему сразу становится стыдно и жалко: «Не сердись, я нечаянно, со злости».
Часто кажущиеся нелогичности детского языка, причудливость выбора слов забавны взрослым, вызывают у них смех, и это ребят обижает, заставляет их почувствовать неполноценность своей речи. Смех взрослых в таких случаях вызывает у малыша горькие слезы. И тут напрашивается дидактический вывод. Очень нужно всем нам в общении с ребенком помнить: для него то, что он говорит,— серьезно, он напряжением ума нашел слова, которые кажутся ему подходящими, и не стоит обнаруживать, что нам эти слова забавны.
Воспроизводя речь малыша, писатель, особенно такой проникновенный исследователь детской души, как Дубов, меньше всего стремится позабавить нас. Слова мальчика, строй его мышления — характеристика индивидуальности Сашука и в то же время способ художественной типизации. Писатель не сообщил возраста своего героя, но читатель его легко угадывает — мальчику лет пять или немногим больше.
Лирический колорит создается изображением всей гаммы чувств Сашука и, как почти всегда у Дубова, пейзажами — их мягкость, задумчивость совмещается с реалистической точностью рисунка. Детали пейзажа соотносятся с внутренней темой повести. Сашук сидит над обрывом, смотрит на море. «Чайки бесшумно скользят на распростертых крыльях, потом поворачивают и летят обратно, как патруль. Время от времени то та, то другая камнем падает на воду и снова взмывает вверх, держа в клюве рыбину. Чайка на лету заглатывает ее и опять неторопливо летит туда, потом обратно. А один раз большая чайка нападает на маленькую и отнимает у нее добычу. Маленькая чайка кричит, и тогда громко, пронзительно начинают кричать и другие чайки. Должно быть, они тоже возмущаются и сердятся на здоровенную ворюгу...» (т. 3, стр. 151).
Тема несправедливости, тема беззащитности маленьких вошла в пейзаж.
Драматический элемент повести определяется как раз встречей Сашука с таким ворюгой. Но об этом чуть позже.
Кроме бригадира артели, который не раз вступается за Сашука, важное и благодатное для мальчика знакомство — «бандит» Жорка. На самом деле он вовсе не бандит. Мать ворчала — «зачем этого уголовника взяли» — и требовала от Сашука: «Ты от него подальше, слышь, сынок?» А Жорка стал мальчику верным и внимательным другом.
Ребенок чуток. Когда ему говорят, что человек дурной, а мальчик видит, что он добр и справедлив, то верит своему впечатлению. И тут тоже нелегкие переживания, трудные мысли — как понять, почему про человека говорят плохо, когда все поступки его хороши.
Жорка рассказал Сашуку, за что в тюрьме сидел: запустил чернильницей в самодура-начальника, который людей мордовал. «Там почти сплошь бабы работали. А бабы известно: молчат да плачут». За них и заступился Жорка. Дело было давно, в 1952 году. Потом пересмотрели, выпустили...
Сашук интересуется:
«— А где он теперь, этот... самордуй?
— Самодур? Не знаю... Может, и сейчас в начальниках ходит».
Жорка горяч, нетерпим к плохим людям и дурным поступкам. Ему надо расправиться со злом тут же, не медля ни минуты. У него сжимаются кулаки — и пускал бы он их в ход, если б не другой справедливый, по спокойный, положительный человек, бригадир Иван Данилович. Жорка дал ему слово — не драться. Он грубоват, но добр, возится с Сашуком, приучает его не бояться моря, избавляя от страха, который заронило в душу мальчика слово «бездна». И Сашук тянется к нему — Жорка говорит с мальчиком без снисходительности, без пренебрежения, с которыми так часто приходится встречаться малышам. И защищает его. И знает, что подарить. Принес Сашуку кухтыль — один из поплавков, на которых держатся сети. Море выкинуло, а Жорка подобрал. Если бы еще один найти, да связать их веревкой — такие пузыри получатся, что плыви куда хочешь. Но вещь волшебна сама по себе, безотносительно к пользе, которую может принести.