Поэтому когда я говорю о вечном настоящем, пожалуйста, не путайте его с миллисекундой; это не одно и то же. Вечное настоящее просторно, легко и насыщенно, но, кроме того, оно очень странно! Это напоминает мне историю о священнике из Церкви Христа в Оксфорде. У этого священника был такой плохой почерк, что даже он сам не мог его прочесть. Однажды он начал читать проповедь по своим записям: «Вы очень странны, хотя… Вы очень странны, хотя… О! Вы есть сторонники Христа!» Видите связь? «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них». А вот то же самое по-другому: не заботьтесь о завтрашнем дне. Не заботьтесь, говорю вам, ведь вы очень странны, хотя…
Таково учение о божественной странности. Любовь, которая движет солнцем и небесными светилами, есть их странность. Поэтому о Боге можно сказать, что он искренен, но не серьезен. Предположим, красивая женщина говорит мне: «Я люблю тебя», а я спрашиваю: «Ты это серьезно или всего лишь играешь со мной?» На самом деле это неправильный вопрос, потому что в глубине души я надеюсь, что она не будет серьезной, что она поиграет со мной. Поэтому правильнее было бы спросить: «Ты это искренне или всего лишь разыгрываешь меня?». Как видите, игривость находится у самого истока вселенной. Она подобна музыке.
Мне кажется, что хорошая музыка — написанная Бахом, например, — не имеет смысла. Классическая музыка, будь она западной, индийской или китайской, имеет своей целью только звучание. Слова, как и музыка, тоже не имеют смысла. Слова — это звуки, указывающие на что-то отличное от них самих. Долларовые банкноты указывают на богатство, карты — на территорию, слова — на вещи. Слово «вода» не намочит вас. Вы не можете выпить звук «воо-даа». Поэтому слово символично и всегда указывает на что-то отличное от самого себя. И все же мы говорим о словах, что они имеют смысл. Люди сходят с ума, потому что желают увидеть смысл жизни, — точно жизнь — это слово! Гёте зациклился на этой идее: «Весь бренный мир — всего лишь знак…» Знак чего? А что вы значите? Можно подумать, вы должны иметь смысл. Можно подумать, вы слово. Можно подумать, ваш смысл можно узнать, заглянув в словарь! Вы сами есть свой смысл.
Смысл жизни, ее прелесть, присутствует здесь и сейчас. Мы никуда не идем. Но выгляните в окно, и вы увидите людей, которые куда-то бегут, куда-то спешат, думая, что делают важное дело. Они несутся сломя голову, глядя перед собой невидящим взглядом. У них есть цель! Они должны ее достичь! Но вы, вы-то хоть понимаете, что вам никуда не нужно спешить, потому что вы уже там?
Индусы понимали это и поэтому назвали подлинное «я» Атманом (Atman) — человеком, который никуда не торопится, потому что всегда находится рядом с собой (at-man). В буддистской иконографии есть существо, называемое Авалокитешвара; по-японски, Канной; по-китайски, Гуань-инь. Обычно его называют богом или богиней сострадания. Его обычно изображают с тысячей рук, направленных в разные стороны. Эта космическая многоручка — воплощение сострадания, потому что каждой рукой она старается кому-то помочь. На самом деле Авалокитешвара — не «он» и не «она», а что-то среднее, гермафродит. Само слово Авалокитешвара (Avalokiteshvara) означает «бдительный». Его легко запомнить, потому что мы говорим: «Посмотри-ка на это!» (have a look at it).
Язык удивителен. Мы бы могли продолжать в том же духе, играя со ото вами, наслаждаясь их музыкой и магией. Но на самом деле я хотел сказать вот что: существование в обществе без странности, без игры не имеет смысла — ив этом отношении китайские коммунисты подвергаются опасности. Это в высшей степени целеустремленные люди, преданные идее выживания. Жить в Китае и в России неинтересно, потому что люди там думают, что смысл жизни в том, чтобы продолжать жить, — и поэтому, что бы они ни ели, во что бы ни одевались, они довольны, потому что продолжают жить. Но поступать так означает ничего не понимать в жизни.
Ошибка закралась на двести двадцать четвертой странице красной книги Мао Цзэдуна, где он говорит: «Кто не морщит лоб, тот не умеет думать», — как будто напряжение мышц делает мышление более ясным! Это утверждение не согласуется с учением Лао-цзы, величайшего из китайских философов, Отца Мудрости. Напрягая мышцы, невозможно заставить свою нервную систему работать лучше. Это золотое правило психофизической деятельности. Мао Цзэдун допускает эту ошибку, а значит, серьезности у него хоть отбавляй.
Я хочу сказать, что вынужденная жизнь не стоит того, чтобы ее проживать. Уместно задать вопрос: почему люди не совершают самоубийства? Ответ состоит в том, что большинство из нас не делает этого либо потому, что боится смерти, либо потому, что считает своим долгом продолжать жить любой ценой. «Пока живу — надеюсь». Какой ужасный принцип! Но есть еще третья возможность. Люди не совершают самоубийства, потому что наслаждаются танцем. Даже если вы не богаты и живете довольно скромно, компания друзей, свет солнца и звезд, шелест листьев на ветру и шум дождя — все это придает вашей жизни смысл. Один поэт сочинил хайку:
Теперь давайте поговорим о том, что такое игра. На санскрите игра будет лила. От этого слова произошло слово lilt (англ., «ритм», «такт»). Вселенную называют Вишну-лила, то есть игра или развлечение бога Вишну. Стоит нам подумать об игре, как мы вспоминаем о театре. В театре мы видим сцену и занавес. Однако за сценой есть гримерная, в которой актеры готовятся к представлению. Пока актеры не отождествились с личностями действующих лиц представления, они прекрасно знают, кто они такие. Но ведь личность — это личина, маска, которую актер одевает перед выходом на сцену. В Древнем Риме личность называли persona. К маске актера был приделан рупор для того, чтобы звук лучше доходил до публики, которая собиралась в амфитеатрах под открытым небом.
Когда актеры появляются на сцене, аудитория знает, что это всего лишь игра, но задача актеров — убедить аудиторию в том, что происходящее на сцене реально. И вот представление началось. Актеры приветствуют друг друга, плачут, смеются — а зрители сидят на краешке стула, волнуются вместе с героями, сгорают от нетерпения узнать, чем же оно закончится.
Теперь вообразите необычный спектакль: лучшие актеры дают представление перед самой отзывчивой аудиторией — и вы уже тут как тут! Видите ли, наша жизнь и есть этот самый спектакль. Однако мы принимаем его всерьез, не видя, что это всего лишь представление на сцене. Мы принуждаем других, поступаем плохо, обманываем, тогда как на самом деле нет ни малейших оснований делать это. Но даже в этом случае мы можем понять, что так называемая жизнь — всего лишь шутка (joke). В конце концов, что такое джокер (joker) как не карта, которая может сыграть роль любой другой карты? Джокер — символ Бога в колоде карт.
В древности короли всегда держали при дворе шутов, и лучше всего с этой ролью, конечно же, справлялись сумасшедшие. Шизофреники часто делают неуместные замечания, вызывая громкий смех присутствующих. В некотором смысле они достигли освобождения, потому что им все нипочем. Шизофренический ребенок не переживает, если его сбила машина — что случилось, то случилось. Так, у королевского престола в древности всегда сидел шизофреник, который напоминал королю, что тот не должен принимать себя всерьез. Вот, например, что говорит шут в исторической хронике «Ричард II»:
115
3.2.160–170. На самом деле эти слова в пьесе Шекспира принадлежат не шуту, а самому королю Ричарду. Здесь они приводятся в переводе М.Донского. См.: Уильям Шекспир «Исторические хроники». Москва, 1987 —