– Накончай свою вкусную сперму мне в рот, милый, – прошептала Олеся, и в следующий миг пухлые губы девушки обхватили головку. Член задрожал и начал снова обильно сочиться смазкой, но я терпел изо всех сил. Олеся медленно и очень нежно обволакивала мой стержень губами, погружая его по сантиметру в рот, но он раздулся до такой степени, что не помещался в ее ротике полностью. Девушка провела языком по стволу, и на язык тут же упали две сочные капли смазки. Олеся сдавленно застонала и ускорила темп. Она сосала не слишком умело, но с лихвой компенсировала недостаток умения нежностью и мягкостью губ. Это продолжалось совсем недолго: пятидневное воздержание дало о себе знать. После трех минут ее ласк я оглушительно прошептал:
– Олеся, я… Я кончаю! Я кончаю тебе в рот!
Секунда, другая, мой судорожный вздох, и я разрядился Олесе в рот, как она того и хотела. Первая мощная струя ударило ей в нёбо. Но проблема была в том, что спермы было колоссально много, и выплескивалась она такими сильными толчками, что уже после двух струй Олеся поперхнулась и закашлялась. Член выскользнул изо рта, и сперма двумя могучими выстрелами хлестанула ее по лицу. Я не мог контролировать это безудержное семяизвержение и, еле сдерживая стоны, продолжил поливать Олесю кипящим эякулятом. Через секунду Олеся вновь припала ртом к головке, но сперма уже просто начала выливаться из уголка ее рта и течь по подбородку на грудь. Я кончал очень долго, Олеся уже не могла принимать мои обильные извержения в рот, и просто направила поток себе на грудь, ладонью лаская мокрый от слюны ствол.
Когда я закончил орошать Олесю и трястись в припадке мощнейшего оргазма, который она мне подарила, я увидел, что девушка заляпана спермой ничуть не меньше, чем месяц назад, когда мы сделали это в подвале в первый раз. До звонка на урок оставалось минут пять, и Олеся, поднявшись на дрожащих ногах, умоляюще поглядела на меня, прося найти что-то, чтобы вытереться. Ее лицо было все перепачкано семенем, и нити спермы, похожие по толщине на канаты, свисали с подбородка.
Моего платка хватило только на то, чтобы стереть основную массу. Вот-вот должен был прозвенеть звонок, так что времени сбегать в туалет, да еще не попавшись никому на глаза, не оставалось. Олеся надела лифчик, заправила блузку в юбку и обреченно поплелась обратно в класс, распространяя вокруг себя густой запах мужского семени. Хорошо, что на следующем уроке она снова сидела со мной за одной партой – запах спермы шел в основном изо рта, и Олеся сидела как на пороховой бочке, боясь лишний раз шевельнуться. Вдруг кто-то из одноклассников поймет, что она пахнет мужским семенем. Тогда секрет наших отношений станет известен всем, а нам этого совершенно не хотелось.
На перемене Олеся умчалась в туалет, умылась, и, хотя она все еще немного пахла спермой, мы успокоились: нас пронесло и на этот раз. Олеся было полностью удовлетворена – в смс-ках она еще долго и подробно описывала, какое наслаждение ей доставил вкус моего семени и как бы она хотела чувствовать его каждый день.
А через две недели, в гимназии, она подошла ко мне и прошептала на ухо:
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, милый.
Глава шестая
Если бы в этот темный ноябрьский вечер кто-то оказался в пустой гимназии и вдруг прошел бы мимо дверей школьного гимнастического зала на втором этаже, то очень сильно удивился бы тому, что оттуда доносятся старательно сдерживаемые стоны, тяжелое прерывистое дыхание, приглушенные всхлипывания, а иногда и короткий девичий вскрик «Я кончаю!». Более того, если бы этот случайный прохожий рискнул отпереть дверь в зал, то увидел бы яркую запоминающуюся картину: на гимнастическом мате на коленях стоит обнаженный атлетически сложенный парень, с белой кожей, темными растрепанными волосами и широко раскрытыми зелеными глазами. Перед ним, на четвереньках, совсем юная девушка невиданной красоты: кажется, что такие совершенные тела существуют только на картинке или в кино. Изящная круглая попа, тоненькая талия, точеные ножки и налитая, словно надувшаяся грудь с острыми розовыми сосочками.
Девушка зажимает себе рот рукой и с тихим стоном навинчивается насквозь промокшей щелочкой на непропорционально большой, опутанный толстыми венами, член парня. Она насаживается до самого упора, не в силах сдержать порыв неудержимой похоти. Парень тоже едва сдерживает стоны: он нежно гладит девушку по спине, по попе, иногда подаваясь вперед и сжимая ее болтающиеся круглые груди. Он со стоном шепчет ее имя: