Дело было в последнюю субботу мартовского месяца. До экзаменов оставалось всего ничего, и ученики ходили слегка прибалдевшими от свалившихся на них гор пробных тестов и проверочных работ. Мы с Олесей ничем не отличались от других, и в наших эротических похождениях наступил вынужденный перерыв. В пятницу на уроке алгебры на нас обрушили большую контрольную по задачам, которые обязательно будут во второй части экзамена. Обычно я решал их влет, но сегодня со мной приключился какой-то ступор. Во-первых, в четверг вечером Олеся прислала мне сделанную на фронтальную камеру мобильного телефона фотографию своей обнаженной груди, и ее красивые шары не выходили у меня из головы всю ночь. Во-вторых, обладательница этих идеальных грудей сейчас сидела рядом со мной и морщила лобик.
С грехом пополам решив все задачи, я отложил ручку и стал просто пялиться на Олесину грудь, пока она трудилась над решением. Олеся заметила мои помертвевшие от желания глаза, чуть улыбнулась, расстегнула верхнюю пуговичку, и вернулась к заданиям. Как и всегда в такие моменты, мой стоящий член моментально протек смазкой. Постоянная эрекция, поддерживаемая Олесиными требованиями кончать только на нее, либо не кончать вовсе, заметно увеличила мой член в размерах, и сейчас он вызывающе распирал брюки. Эти же упражнения по воздержанию расширили вместимость моих яиц, и если я и раньше извергал куда больше семени, чем обычно вырабатывается у мужчин, то спустя месяцы мой член просто фонтанировал спермой. Олесе такие изменения в моем организме очень нравились.
Я взял пустой листочек, написал на нем записку и придвинул Олесе. Девушка поправила очки и прочитала: «Мои яйца заполнены доверху. Мне необходимо излиться. Ты хочешь, чтобы я сделал это на тебя?»
Олесины щеки слегка порозовели, и она чиркнула в ответ: «Хочу… На перемене, в нашем месте». До звонка с урока оставалось несколько минут, и все это время я аккуратно щупал Олесины ножки, иногда залезая ей под юбку и трогая ее между ног. Олесино сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым, и после того, как звонок наконец прозвенел, мы чуть ли не бегом ринулись на первый этаж, к двери, ведущей в подвал. Но прямо возле нее беседовали директор гимназии и преподавательница русского языка. Мы с Олесей в отчаянии переглянулись.
«Туалет?» – я словно прочитал мысли возбужденной Олеси.
«Нет, много людей…»
Мой взгляд упал на гардероб рядом с парадными дверьми. Дежурного вахтера не было на месте: скорее всего, он вышел на покурить. Мы, не сговариваясь, непринужденным шагом пересекли холл, зашли в самый последний ряд вешалок, и с Олеси тут же слетела блузка. Следом на пол упал лифчик, а мой член вылетел из брюк как стальная пружина. Время играло против нас, поэтому необходимо было сделать все очень быстро. Олеся приподняла юбку и начала судорожно тереть себя между ног, а ее губы сомкнулись на моей пышущей жаром головке и начали нежно двигаться вдоль бугрящегося венами ствола. Прошло уже по крайне мере шесть минут из отпущенных нам десяти, и мы стали кончать одновременно. Из Олесиной щелочки закапал сок и потек струйкой по внутренней стороне бедра. Я начал эякулировать Олесе в рот, сливая бурлящее в яйцах семя. Олеся уже давно научилась принимать сперму в рот и не давиться ей, но проблема была в количестве: она просто физически не могла удержать так много жидкости во рту, поэтому после очередного мощного толчка и сокращения яиц, перламутровый вязкий поток ручьем потек по Олесиным губам, подбородку, и побежал по изящной шее. Олесин рот был заполнен, она оторвалась от члена, позволяя последним оставшимся струйкам попасть на лицо и волосы. Кое-какое количество она проглотила, а остальное пролилось на грудь. Олеся лихорадочно полезла в карман за салфетками, но ничего не нашла: забыла их в классе математики. Раздался звонок. Испуганная Олеся вытерла мокрое лицо своей блузкой, собрала заляпанные семенем волосы в пучок, кое-как размазала липкую сперму по шее и груди, оделась и вышла вслед за мной из раздевалки.