Я стоял посреди коридора с колотящимся сердцем и пульсирующим членом, и чувствовал, как бешено работают яйца, наполняясь закипающим эякулятом. Я плохо соображал в тот момент, но одно мне было совершенно ясно: мне необходимо увидеть Олесю голой как можно скорее. Решение я нашел за секунды: в туалете, примыкающим к ванной комнате, под самым потолком было сквозное вентиляционное отверстие, закрытое частым пластиковым переплетом. Так что, встав на крышку унитаза, я смог увидеть всю ванную комнату – и Олесин силуэт за ширмой.
Когда Олеся вымылась и отодвинула занавеску, мое безумно колотящее сердце дало перебой. Я больше года не видел обнаженную Олесю, и позабыл насколько прелестно ее тело. Ванная комната была весьма просторная, и мокрая после душа Олеся, став голыми ногами на кафель, с удовольствием потянулась, в то время как я дышал так, словно секунду назад сошел с марафонской дистанции. Я видел Олесину голую грудь, по которой стекали капельки воды: казалось, ее идеально правильной формы шары еще больше надулись, а маленькие розовые соски дерзко торчали. Олеся повернулась за полотенцем, и я в подробностях рассмотрел ее упругую подтянутую попу. В мозгу молнией сверкнул секундный флешбэк: Олеся испускает громкий стон и вертит попой, накручиваясь на мой член. Мое дыхание сорвалось в хрип, пока я подсматривал за Олесей, и я бы обязательно выдал себя, если бы не громкий шум потолочной вентиляции.
Девушка начала вытираться, но с каждой секундой ее движения становились все медленнее и медленнее, а на лице появилось знакомое выражение: точно также она прикрывала глаза и приоткрывала ротик, когда я щупал ее на уроках в школе. Олесина упругая грудь возбужденно поднялась, а девушка аккуратно, словно с опаской, опустила левую руку к животу, коснулась пальцами половых губ, а уже через мгновение резко бросила полотенце на пол. Правой рукой она схватила себя за грудь и сжала, а левой начала тереть себе между ног. Ее колени подкосились, Олеся ласкала себя в полуприседе, запрокинув голову назад, а с ее губ срывался оглушительный шепот, перекрывавший жужжание вентиляции. Это были просто отрывочные слова, которые даже не складывались в осмысленные предложения:
– Его член… О-о-о-о-о… Горячая сперма… Он кончает… Милый льет свою вкусную сперму мне на губы… Горячие струи… А-а-а-ах… Хочу его в рот его красивый член… Насадиться… Он ходит во мне… Хочу его семя! Милый извергается мне на грудь… Кончаю!
Олеся схватилась рукой за потоленцесушитель, сдавленно застонала и обильно оросила кафель струйкой своего мощного оргазма. Терпеть такое зрелище оказалось выше мои сил: я, потеряв всякое ощущение контроля над собой, вышел из туалета и открыл дверь ванной комнаты. Спустя миг девушка почувствовала мою ладонь на мокрой попе. Не помня себе от желания, я скользнул по упругим круглым ягодицам Олесе между ног, второй рукой сжал ее грудь, и испустил громкий стон.
– Нет!.. Нет, милый, что ты делаешь… Не надо! – зашептала Олеся, глядя в мои помертвевшие от желания глаза: – Нам нельзя, нет, милый…
– Я не могу себя контролировать, Олеся, – прохрипел я, входя пальцами в ее истекающее соком лоно: – Я не могу остановиться…
– Нет, любимый, не ласкай меня… Ты так трогаешь мои сисечки! О нет, ведь я же сейчас кончу… Не ласкай… Кончаю!
Моя левая рука сильно мяла ее упругую грудь, а дрожащие пальцы правой перебирали внутри ее горячей щелочки, и Олеся, закрыв глаза, задрожала всем телом. Потом на мгновение замерла и начала бурно кончать, крича от наслаждения во весь голос и заходясь в судорогах. Ее щелочка выстрелила еще одной тонкой струйкой выделений, изо рта закапала слюна, девушка билась в бешеной конвульсии несколько секунд, после чего без сил опустилась на пол. Я глядел на нее сверху вниз и тяжело дышал.
– Мы не должны… Я не должна… – прошептала с пола Олеся. Она судорожно вздохнула, убрала со лба мокрые пряди волос и, подняв на меня почти умоляющий взгляд, произнесла: – Любимый, ты себе не представляешь, как сильно я тебя хочу. Я так скучала по твоему великолепному члену, я сходила с ума из-за того, что не могу почувствовать вкус твоего обжигающего семени… Но ты давно покинул меня, и я не могу снова… Не могу, как бы я не хотела.
Олесины глаза наполнились слезами, и я начал понемногу приходить в чувство.
– Ты права, Олеся. Мы не должны этого делать. Я ведь даже не знаю, есть ли у тебя кто-нибудь. Ведь если ты не свободна, то тогда это было бы бесчестно с моей стороны, – проговорил я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
– Прости меня, милый, – тихим голосом сказала Олеся: – Наверное твои яйца сейчас переполнены до краев, и ты очень хочешь извергнуть горячую сперму… Если тебе действительно не сдержать свой мощный напор, то ты можешь сам разрядиться рядом со мной.