— Хорошо, милая. Люблю тебя, будь осторожна.
Лиз, моя сестра и бабушка попрощались, и я повесила трубку.
Я слышу стук во входную дверь, который быстро сменяется звуками голосов, заполняющих дом. Друзья Саши и Роберта прибыли. Немного нервничая, я спускаюсь вниз, чтобы, по крайней мере, поздороваться.
В гостиной стоит Алистер с длинными тёмными волосами, собранными в хвост, и в слегка причудливой одежде, и его девушка Сандра со светлыми волосами. Также присутствуют светловолосые и голубоглазые братья Виктор и Джейкоб. У Саши и Роберта есть и другие друзья, но это четвёрка входит в так называемый «приближённый круг».
Саша видит, как я вхожу в комнату, и сразу же кричит:
— Эй, вы же все помните Лану, да?
— Конечно, помним, — отвечает Алистер с тёплой улыбкой и подходит, чтобы пожать мне руку. — С нетерпением жду, когда ты присоединишься к команде ресторана.
— Ну, я с нетерпением жду самого присоединения, — отвечаю я вежливо.
— Привет, Лана, — говорит Сандра, целуя меня в обе щеки. — Вау, твои волосы выглядят великолепно, и мне нравится это платье.
— Спасибо, — тихо говорю я.
Я всегда находила этих людей пугающими. Просто они так уравновешены и уверены для своих лет. Большинство моих друзей, которым по двадцать, понятия не имеют, кем собираются стать.
Я обмениваюсь приветствиями с Виктором и Джейкобом после того, как Сандра перестаёт рассыпаться комплиментами, хотя сложно понять, правда это или лесть. Хотя Джейкобу, кажется, нравится моя внешность по-настоящему. Я вспоминаю, как он флиртовал со мной в прошлый визит сюда, но из этого ничего не вышло.
— Привет, красивая ирландская девушка. Не мог дождаться встречи с тобой снова, — говорит он, чмокая меня в щёчку. Да, вы посмотрите на меня! Я получаю все поцелуи этим вечером.
— Да, тебя сложно забыть. Я, кстати, остаюсь здесь на всё лето.
Он радостно кивает, когда Саша приносит бутылку белого вина и начинает наливать каждому в стакан.
— Ты будешь пить, малышка? — спрашивает Саша, искоса поглядывая на меня.
— Нет, вероятно, мне не стоит, — отвечаю я, заметив, что Роберт внимательно слушает наш разговор. Есть огромное количество вещей, которые ухудшают мою ситуацию с диабетом, и алкоголь — одна из них. Даже если я и пью, но мне нельзя больше двух стаканов за один раз. И я очень легко напиваюсь, так как моё тело не приспособлено к этому.
— О, давай же, Лана, выпей. Немного расслабишься, — говорит Роберт и смотрит на меня в упор.
Я качаю головой и отвечаю:
— Я обычно не пью.
— Тогда пусть этот вечер будет исключением.
— Роб, — говорит Саша, предупреждая.
— Что? Я просто убеждаю её выпить бокал вина. Даже не издеваюсь.
— А она сказала, что не хочет, так что оставь её в покое.
— Она — взрослая женщина. Тебе не нужно говорить за неё, — острит он в ответ.
Чувствуя неудобство за то, что они грызутся, я вставляю:
— Может, один маленький бокал.
Роберт одобрительно улыбается мне.
— Ты уверена? — спрашивает Саша. — Он — задница. Не позволяй ему запугивать себя.
— Я в порядке. В любом случае, я же должна отпраздновать свою первую ночь в Лондоне.
— Вот это я понимаю, — говорит Роберт, протягивая мне бокал и забирая бутылку у сестры. Я держу, пока он наливает и когда заканчивает, делаю глоток. Саша забирает у него из рук бутылку и идёт налить Сандре и Алистеру.
— Это «Шардоне». Что ты думаешь? — спрашивает Роберт, подходя поближе. Его близость вызывает во мне волну тревоги.
Я смотрю в его глаза секунду, и, кажется, ему интересно услышать, что я отвечу.
— Неплохо. Так или иначе, в нём нет остроты дешёвого вина. Насколько мне позволяют судить мои знания, — отвечаю я. Интересно, почему он уделяет внимание мне, когда рядом его друзья?
Роб смеётся.
— Приятно слышать. Ты же немного провинциалка, да, Лана?
Несмотря на то, что его слова звучат обидно, но тон полностью противоположен. Он мягок и почти нежен. Это, определённо, неизведанная территория для нас.
— Лучше уж быть провинциалкой, чем городским снобом, — отвечаю я, сохраняя веселость в голосе.
Он низко смеётся.
— О, значит, я — городской сноб?
Я делаю ещё глоток. А вино действительно неплохое.
— Не знаю... а как ты считаешь?
На его лице медленно растягивается улыбка.
— Мне очень нравится повзрослевшая Лана. Она всё ещё немного стеснительна, но в ней присутствует дерзость.
— Не могу поверить, что ты только что сказал, что во мне есть дерзость. А ты стал дряхлым к своим годам, Роб?
— Что? — ухмыляется тот. — А ты дерзкая в эти дни. Обычно ты была такой обидчивой. Я всегда веселился с тобой или, даже когда ты убегала дуться.
— Ну, теперь мне не шестнадцать, — говорю я жёстче на этот раз. Вдруг я не вынесу того, что все издевательства для него были «весельем». Да, какое же это веселье, делать из меня жалкую.
Он хмурится, когда я ухожу от него и присаживаюсь к Саше и Сандре, которые разговаривают в столовой. Пару минут спустя слышится ещё один стук в дверь. Увидев, что никто не шевелится и не открывает дверь, я решаю взять это на себя.
Открыв дверь, я нахожу по-настоящему красивую женщину с блестящими волосами, окрашенными в цвет тёмной сливы, стоящей на крыльце. И такой же красивый мужчина рядом с ней. Он проходит вперёд мимо меня и ставит два чемодана на пол в коридоре у подножия лестницы.
— Ты кто? — спрашивает женщины, оценивая меня взглядом.
— Я — Лана, — отвечаю я, и её темные глаза загораются в знак того, что она уже слышала моё имя. Странно.
— Лана, — улыбается она. — Я много слышала о тебе. Я — Кара, — говорит она, предлагая мне руку.
Ох. Подружка Роберта Кара? И она много слышала обо мне? Хм, ладно.
Я слегка сжимаю её руку, и она входит в дом. Парень-регби следует за ней.
Глава 3
Я не успеваю выйти из коридора, как голос Роберта звучит из ниоткуда:
— Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?
Я осторожно вхожу в комнату и вижу, как все собираются вокруг, молча наблюдая за стычкой. Кара перекидывает свои тёмные прямые волосы через плечо, а парень-регби стоит позади неё. Воздух возле него насквозь пропах защитой.
— Гари и я пришли, чтобы оставить твои вещи. Они в коридоре. Так что тебе нет необходимости появляться в квартире, чтобы забрать их. — Она делает паузу и кусает губу. — Ох, Господи, ты носишь одежду Саши? Это так нелепо, Роб.
Он смотрит на неё взглядом, говорящим: «Мне плевать, что ты там думаешь», и отвечает:
— Ты принесла мои вещи? Могу я напомнить тебе, чьё имя стоит на договоре об аренде?
Кара указывает на него своим ухоженным пальчиком с французским маникюром.
— А могу я тебе напомнить, что мы вписали туда моё имя на прошлой неделе, прежде чем я переехала? Тебе даже не нравятся пентхаусы, поэтому я не понимаю, зачем устраивать скандал по этому поводу.
— Хм, я устраиваю скандал, потому что ты появилась здесь с грёбанным Франкенштейном, трахнутым Джонни Уилкинсом, когда я наслаждался тихой компанией моих друзей. И потому, что ты упаковала мои вещи и перевезла без моего разрешения.
Алистер даёт Роберту пять за комментарий о «Франкенштейне, трахнутым Джонни Уилкинсом». Гари двигает желваками и сжимает руки в кулаки. Ой-ёй-ёй.
Кара усмехается как кошка, и кладёт руку на бицепс Гари, как бы успокаивая. Я стою рядом с Сашей, которая поворачивается ко мне и хитро подмигивает. Мы обе понимаем, что это лучшее, чем мыльные оперы по телику. Саша всегда рассказывала мне истории о драмах Кары и Роберта, но это первый раз, когда я стала их реальным свидетелем.
— Ты ведёшь себя так, потому что ревнуешь? Они тоже мои друзья и я бы хотела остаться, и выпить с ними пару бокалов, — говорит Кара, надувая губки.
— Тебе здесь не рады, — жалит Роберт, скрестив руки на груди.