Выбрать главу

Глава 19

У меня уходит целая вечность, чтобы выбраться со стадиона. По пути встречается слишком много охраны и обычных людей. В конце концов, я достигаю выхода, вдыхаю полной грудью и продолжаю отчаянно быстро двигаться прочь от стадиона, чувствуя, что вот-вот сойду с ума. Внезапно обнаруживаю, что стою на незнакомой улице, пытаясь выровнять дыхание, как вдруг мимо меня проносится машина.

Я вглядываюсь в свет фар, мои глаза застилают слёзы, а голова начинает кружиться. Мне нужно поймать такси, чтобы поехать домой, поесть и немного отдохнуть.

— Лана! — слышу я крик Роберта, поворачиваюсь и вижу, что он бежит ко мне с другой стороны улицы.

Я не в состоянии встретиться с ним лицом к лицу, и поэтому снова начинаю идти.

— Чёрт возьми, во что ты со мной играешь? — кричит Роб, приближаясь ко мне.

Секунду спустя он хватает меня за руку и заставляет остановиться на ходу.

Я пытаюсь дышать медленно и спокойно ему говорю:

— Отпусти меня, Роберт. Я не могу быть с тобой.

— Почему? Почему ты с таким упорством усложняешь то, что должно быть простым?

— Потому что на самом деле всё сложно. У нас с тобой абсолютно разные понятия о сложности. Просто я... быть с тобой — не очень хорошая идея. Всё это только ранит, делает меня больной и слабой. Возвращайся на стадион. Я поймаю такси и поеду домой.

Прежде чем он что-то отвечает, я замечаю свободное место в пробке. Видимо там такси съезжает с дороги, поэтому я двигаюсь ему навстречу.

— Пожалуйста, не уходи от меня, — отчаянно говорит мне Роберт.

Я прохожу уже половину пути, когда мужчина хватает меня за запястье в попытке развернуть. Пытаясь вырваться, не замечаю, что пробка снова двигается. Сигнал огромного грузовика бьёт по моим ушам, я бросаю взгляд в сторону и вижу, что машина всего в нескольких футах от нас. Как раз перед столкновением я с силой отталкиваю Роберта с дороги, и мы падаем на тротуар, а я оказываюсь сверху.

— Чёрт, — пыхтит он, осознавая, что едва не убил нас.

Случившееся заставляет меня рассмеяться.

— Видишь! Да ты, чёрт возьми, не можешь даже о себе позаботиться. Ты такой безответственный. Нас чуть не сбили!

— Извини, Лана. Я даже не подумал об этом. Пожалуйста, давай просто пойдём домой и там поговорим.

С трудом поднявшись на ноги, я вытягиваю руки, чтобы отгородиться от него.

— Не надо, Роберт. Просто не надо, хорошо?

Его погрустневший взгляд в одно мгновение заставляет меня пожалеть о том, что грузовик нас так и не сбил. По крайней мере, мы бы избавились от страданий. Он продолжает сидеть на дороге, а я перехожу дорогу в безопасном месте и, в конце концов, добираюсь до дома.

Проснувшись рано утром, я в срочном порядке начинаю собираться, чтобы поскорее покинуть этот дом. Слышала, как Саша и Роберт громко разговаривали около часа ночи, но никто из них так и не вошёл ко мне в комнату. Думаю, Роберт уже объяснил сестре, почему я ушла. Не могу даже вообразить, что он чувствует. Хотя, наверное, могу, ведь я чувствую то же самое.

Это пройдёт.

Должно пройти.

Я одеваюсь и пакую вещи, планируя остаться так долго, насколько это возможно.

Долго брожу по Британскому Музею, разглядывая картину с изображением Медеи, и думаю о том, как её муж Ясон покинул Медею ради принцессы по имени Главка. Она отомстила им, послав Главке в качестве подарка платье, покрытое ядом, из-за чего принцесса погибла. Затем Медея убила их с Ясоном детей. Раньше я часто удивлялась тому, как она могла быть такой бессердечной, а я сама никогда бы не была такой чёрствой. Теперь я понимаю, какого это. Конечно, я ни за что не буду её оправдывать, но теперь догадываюсь, почему женщина это сделала. Чувствую себя бесчувственной всего лишь из-за того, что сдерживаю свою любовь к Роберту.

Бесчувственная и эгоистичная, но отчаянно жаждущая жить.

Всегда есть причина жестокости, и неважно, большая она или маленькая.

После ленча я иду в Уголок Оратора и с радостью замечаю там Фарида, который стоит на своём обычном месте, только в этот раз курит не сигару, а сигарету. Он кивает мне в качестве приветствия, но мы не заговариваем. Возможно, мужчина замечает мой задумчивый взгляд, по которому понимает, что я глубоко погружена в свои мрачные мысли.

Между дебатами возникает временное затишье, и безмолвие прерывается лишь тихим ворчанием и разговорами. В этой тишине я вижу для себя хорошую возможность поделиться мыслями, что переполняют мою голову. Чувствую, если я не поделюсь ими, я просто взорвусь. Как во сне, я встаю перед собравшимися и начинаю говорить, но мой голос такой низкий и неуверенный.