— Нет, но это другое.
— Это совсем не другое. Некоторым людям нравится фотографировать природу, некоторым — городские пейзажи. Я фотографирую тела. Ну, чтобы быть точнее, женские тела.
— Ладно.
— Ладно?
— Да, ладно. Я поняла. Но есть одна вещь.
— Какая?
— Пожалуйста, снимай кого-нибудь другого. Я не хочу, чтобы ты фотографировал меня.
— Но ты единственный человек, которого я хочу фотографировать.
В течение нескольких напряженных секунд мы пристально смотрим друг на друга, затем я откашливаюсь и собираюсь с мыслями.
— Ну, прости за это, но не более. От этого мне становится неловко.
Я снова беру камеру в руки. Не знаю зачем, но я пролистываю другие фотографии, которые Роб снял на пляже, и у меня отвисает челюсть. В основном на них я. Снимки были сделаны тогда, когда я даже и не знала, что он был поблизости. Все за прошлую неделю, когда мы жили вместе: вот, я ем яблоко, вот сижу на диване, глядя на свои руки, вот поливаю в саду цветы и так далее, и тому подобное. Не знаю, как ему удалось сделать их без моего ведома, но, полагаю, парню пришлось изрядно поползать. Дрожь пронизывает моё тело.
Поднимаю на него взгляд и вижу во взгляде Роба интерес к себе. Он впитывает мою реакцию, будто она нужна ему больше, чем воздух.
— Я не... — Шепчу я, затихая. — Я не знаю, что сказать.
Роберт массирует свою шею.
— Ты, э-э-э-э, стала чем-то вроде музы.
— Конечно, кажется, это факт, — соглашаюсь я дрожащим голосом.
О. Боже. Несколько снимков меня спящей. Он входил без разрешения ночью в мою комнату. Господи Иисусе.
Я роняю камеру на одеяло. У меня в животе всё переворачивается от стресса. Я всегда мечтала о мире, где Роберт бы интересовался мной. Теперь эта мечта сбылась, но это совершенно не похоже на то, что я ожидала. Чувствую себя отвратительно.
— Тебе нужна помощь, знаешь об этом? — говорю я, смотря ему в лицо, беру книгу и встаю.
— Я не собираюсь их никому показывать, — отвечает он, будто это всё сделает лучше.
Его заявление возмущает меня. В явном недоумении я бросаю в него потрепанную книгу. Она хлопает мужчину по плечу и падает на траву.
— У тебя проблемы. Просто больше не заговаривай со мной, Роберт. Даже не дыши в мою сторону, пока я здесь. И больше никаких фотографий!
Сказав это, я кое-что вспоминаю и стремительно поднимаю камеру с одеяла.
— Что ты делаешь? — немедленно спрашивает он с подозрением в голосе.
Быстро, как только могу, я выбираю все фотографии, сохранённые в его камере. У меня нет достаточно времени, чтобы выбрать только те, на которых я, поэтому удаляю их все. По какой-то непонятной причине лёгкие угрызения совести грызут меня, ведь, хотя я и избавляюсь от фотографий, которые он сделал без моего разрешения, нарушив мою частную жизнь, но такое чувство, будто я разрушаю его искусство. Я быстро отбрасываю эту мысль. Это не искусство. Это вуайеризм в чистом виде.
Роб выхватывает у меня фотоаппарат, неожиданно понимая то, что я сделала.
— Ты удалила их все, — шепчет он в недоумении, прокручивая вверх и вниз, будто это сможет вернуть их.
У меня наворачиваются слёзы.
— Да, и я имела на это полное право.
У него искажается лицо от подавляемого гнева.
— У тебя не было права, — скрежещет Роб зубами, двигая челюстью. — Чёрт возьми, я даже порядком ещё не сохранил их на своем компьютере, Лана.
— Я должна была избавиться от них. Ты снимал меня спящую, Роберт. Это не здорово.
Мое минутное негодование исчезает, и сейчас я просто чувствую себя виноватой.
— Прости, но ты не можешь хранить такие фотографии. Ты... ты просто не можешь.
Роб подходит ко мне и грубо хватает за плечи. Его взгляд настолько выразительный, что я не понимаю, он поцелует меня или даст пощёчину. В конце концов, мужчина не делает ни то, ни другое. Отвернувшись, Роберт резко проскальзывает мимо меня и гордо заходит в дом. А я остаюсь стоять в светлом солнечном саду, пока моё сердце падает в беспокойную темноту.
Интерлюдия 2
Роберт.
Сентябрь 2004
После каникул первый день в школе всегда захватывающий. Я только что вернулся домой от отца, где проводил лето. Оказывается, жизнь в Ирландии не настолько ужасна, как я ожидал. Безусловно, она отличалась, но не обязательно в плохую сторону. Например, в Лондоне мы бы украли выпивку из бара наших родителей и отправились пить в подворотню. В Ирландии мы заставляли какого-нибудь старшего брата или сестру купить нам выпивку и шли пить на пляж или посреди фермерского поля, а после чего угоняли машину и ехали кататься по сельской местности.