По-детски, да. Но, забавно. Даже Роберт не может сдержать постоянную улыбку на своём лице.
— Случайно в том апельсиновом соке, который вы пили за завтраком, не было шампанского? — спрашивает он нас.
— Мы просто легкомысленные, — говорит Саша. — А я взволнованна из-за вечеринки Алистера. Он сказал, что нанял стриптизёров. Мужчин и женщин. Это будет весело.
Роберт улыбается сестре, а затем его взгляд перемещается на меня.
— Ты тоже возбуждена из-за стриптизёров, Лана?
Я делаю серьёзное выражение лица.
— Очень сильно. Возможно, я даже закажу свой первый приватный танец.
Его улыбка сразу же меркнет.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Те мужчины-стриптизёры гадкие.
— О, но полагаю, женщины-стриптизерши, тем не менее, хороши, — спорю я.
— Ну да, ничего так женщины, — и его улыбка возвращается. — Кроме того, если это приватный танец, на который ты нацелилась, я был бы счастлив устроить тебе один в частном порядке, когда мы вернёмся домой, — подмигивает он.
— Ох, ты — озабоченный ублюдок! — в ужасе восклицает Саша. — Перестань похотливо смотреть на мою подругу.
— Лане нравится, когда я похотливо смотрю на неё, — отвечает он, доверительно подмигивая мне.
Продавец выглядит совершенно раздражённым.
— Сэр, могу я предложить чёрный «Армани»?
— Да, мне понравился тот костюм. Думаю, возможно, пойду в чёрном-на чёрное-на чёрном сегодня вечером. Что скажете, девочки?
— Возможно, в конечном итоге, ты будешь выглядеть, как дьявол, — говорит ему Саша.
— Или Джонни Кэш, — парирует удар Роберт.
— Или игрок в регби из Новой Зеландии, — добавляю я.
— Или Гот, — говорит Саша.
— Или самобытно-серьезный модельер, — хихикая, говорю я.
— Или битник, — парирует Саша.
— Ладно, ладно, я понял. Я не передумаю, — говорит Роберт, поворачиваясь к продавцу. — Я приду за чёрным. Не могли бы вы принести мне чёрные рубашки и галстуки?
— Конечно, — говорит блондин, умчавшись выполнять задание.
У Саши на лице появляется скучающий взгляд.
— Так, мне нужно отправить несколько электронных писем. Вернусь через минуту.
Она вытаскивает телефон из кармана и выходит к витрине магазина, где лучше принимает интернет.
Я бросаю взгляд на Роберта. Он проверяет в зеркале, как пиджак смотрится на нём.
— Тьфу, как ты привык к этому, — с отвращением говорю я.
— Что ты имеешь в виду?
— Иметь помощника, который помогает тебе делать покупки. Ненавижу это даже в дешёвых магазинах, когда девушки подходят и спрашивают, не нужно ли тебе что-нибудь.
— Это потому, что ты испуганная маленькая мышка, которая не хочет общаться.
— Это не так. Просто потому, что продавщицы ставят меня в неловкое положение, и я всегда поступаю так, что делаю всё неуклюже.
— Например?
— Смотрю на их волосы, чтобы избежать зрительного контакта. Или смеюсь, чтобы замять тишину, когда ничего смешного не было сказано.
— Ха, я не замечал, что ты делаешь так со мной. Опять же, я не продавщица и, возможно, мы всегда заняты друг с другом игрой в гляделки, чтобы ты обращала хоть какое-то внимание на мои волосы.
— Роберт!
Он смеётся низко и сипло.
— Что? Ты знаешь, это правда.
— Не знаю. И этот термин... Мне он не нравится.
Развернувшись, Роб подходит ко мне и стягивает пиджак.
— Какой термин, Лана? — шепчет он, опускаясь на колени и прижимая ладони к ручкам кресла по обе стороны от меня.
Роб наклоняется, приближая губы к мочке моего уха, и нежно сосёт её. Думаю, я могла бы спонтанно возгореться. И он даже ещё более мягким голосом говорит:
— Гляделки?
Роб делает дополнительный акцент на «г», и от этого у меня пересыхает в горле. Я смущённо поёживаюсь в кресле.
— Да, — шепчу я, не в силах сказать, имею ли в виду «да, гляделки», или «да, продолжай делать это». Думаю, он понимает, что к чему, когда устремляет свой взгляд на дверь примерочной, убедившись, что продавец не возвращается, начинает сосать ещё сильнее и направляет руку по верхней части моего бедра. У меня невольно раскрываются ноги, и я глубоко выдыхаю, когда Роб легонько давит пальцами и начинает потирать мне между ног через ткань моих шорт.
— О, Боже, — шепчу я, и моё тело становится безвольным.