— Мне кажется — это хорошо. Отец уже пьян. Ещё час, и он не заметит, живы мы или нет, и не обратит внимание, здесь ли мы.
— Мы должны уйти так рано? — встреваю я, не в состоянии представить, что у Алистера может быть ещё веселее, чем здесь. — Я очень хочу увидеть представление «Шпандау Балета».
Алистер взрывается от смеха.
— Я так понимаю, вы впервые у Алана на вечеринке? — говорит он. — Потому что, если бы вы бывали на них, то больше бы не захотели слушать мелодии восьмидесятых.
— Я уже предупредил её о клавишных, — вставляет Роберт.
— Ладно, ладно, — соглашаюсь я. — Полагаю, увидеть «Дюран Дюран» будет достаточно для восхищения.
Алистер усмехается мне и тянет Сашу танцевать. Звучит «Девушки на видео», и Алан вылезает со своего места, заявляя, что это «его песня».
Роберт роняет голову себе на руки.
— Ты побагровел, — говорю я, с удивлением подталкивая его в плечо.
— Отец ужасен, когда пьёт, — он делает паузу, когда Алан начинает повторять слова песни. Мужчины и женщины вокруг него тоже подпевают их. — Как ты сама можешь увидеть.
— Это его день рождения. Нам всем можно сконфузиться в свой день рождения.
— Допускаю.
Повернувшись, Роб садится ко мне лицом, опирается локтем на стол и проводит пальцами по краю моего платья там, где начинается декольте. Видна моя кожа, но не так сильно, как у женщин, которых я видела здесь. Его взгляд темнеет от желания, а рот слегка приоткрывается.
— Угадай, о чём я думаю? — говорит он низким голосом.
— Сколько времени пройдёт, пока твоего отца хватит сердечный приступ от таких танцев, — отвечаю я, указывая на Алана, отплясывающего танцевальные па возле сцены.
Роб кривит губами.
— Нет. Что меня занимает больше всего, так это опьянило ли тебя шампанское настолько, чтобы заманить тебя в отдельную комнату.
Приподняв бровь, я поднимаю свой бокал и показываю, как мало я выпила.
— Я едва ли сделала пять глотков.
— Да, но ты быстро хмелеешь.
— Верно. Хотя я ещё недостаточно захмелела.
— Тогда потанцуешь со мной? — спрашивает он, и берёт меня за руку.
— Хорошо, — отвечаю я, позволяя ему вывести меня на танцпол.
Группа играет «Обычный Мир», а Роберт кружит меня, притягивая к себе для медленного танца, подносит губы к моему уху и шепчет:
— У тебя самые мягкие груди, которых я когда-либо касался.
Я кашляю, глядя на него широко раскрытыми глазами. Роб гладит меня руками по изгибу позвоночника, останавливаясь на бёдрах, и перемещает моё тело из стороны в сторону, как танцуют люди вокруг нас. Я ловлю взгляд Саши с того места, где она дурачится с Алистером, делая смешные танцевальные движения. Она видит меня, танцующей с Робертом, и произносит губами: «Что за чёрт?»
Я пожимаю плечами, и она пожимает плечами в ответ. Мы одновременно смеёмся и возвращаем внимание нашим партнерам по танцам.
— Великолепно, это всё, что мне нужно, — бормочет Роберт, уставившись на что-то через моё плечо.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Кара только что вошла с Гари и её родителями, — отвечает он, прикасаясь носом к моему виску, но мне нравится это ощущение.
— О! Ну, я сомневаюсь, что она причинит тебе беспокойство. Ты же убрал ту её фотографию, верно?
— Да, убрал, но только потому, что ты попросила меня. Я также удалил те кадры с тобой на пляже, — продолжает он.
— Это хорошо, — спокойно киваю я.
— К счастью, ты никогда не просила, чтобы полностью удалить их, поэтому я спокойно могу смотреть на своём компьютере, — нагло говорит он мне.
— Твой отец и её родители хорошие друзья? — говорю я, меняя тему.
— Да. Наши отцы вместе ходили в колледж. Друзья — не разлей вода. Не возражаешь, если я разверну тебя так, чтобы мне не пришлось смотреть на неё? Она зло смотрит на меня через зал.
— Конечно, действуй.
Роб ловко разворачивает меня, легонько передвигая рукой к моей попке. Я не подозревала всё это, потому что сейчас я вижу Кару. К счастью, она не злится на меня, как на Роберта. Это единственное, за что я отдаю ей должное. Девушка не относится к тому типу, презирающих всех женщин, кто становится ближе к её бывшему после расставания.
— По-моему, у неё всё ещё есть чувства к тебе, — шепчу я Роберту.
— О, да, почему это?
— Потому что люди ведут себя злобно и раздражённо, только когда они питают к кому-либо интерес.
— Единственное, к чему она питает интерес — это её раненная гордыня. Она ожидает, что я попытаюсь отбить её у Гари, хотя насколько понимаю, у него могут быть и она, и её высокомерные родители. Кроме того, теперь я делаю это с тобой...