Не удивительно, что города Помпеи на склоне Везувия и Геркуланум у подножия горы росли и процветали. После завоевания Греции Римом в 88 году до н.э. Помпеи стали жемчужиной в имперской короне. Город имел свой собственный собор — храм Юпитера и форум. Римский мыслитель Гай Квинт Балб создал амфитеатр, способный вместить 16000 зрителей — все население города. Это случалось во время боев гладиаторов, которые, по иронии судьбы, будут проходить и днем 24 августа 79 года н.э.
В 62 году н.э. природа сделала предупреждение жителям склонов Везувия. Мощное землетрясение встряхнуло местность. Были разрушены общественные здания, сметены деревни, часть Помпеи и Геркуланума превратилась в развалины. Несмотря на эти события, в следующие 17 лет в городах выросли новые храмы, еще лучше, красивее и величественнее. Были построены новые бани, таверны, театры.
Так они простояли до второй половины дня 24 августа 79 года н.э. В тот день Везувий с невероятным грохотом пробудился после долгой спячки и взорвался, выбросив в небо огромное облако раскаленного пепла. Сверкали молнии. Вместе с пеплом на землю летели накаленные камни и обломки пемзы. Затем западная часть вулкана взорвалась и свалилась в расширившийся кратер.
На самом западном мысе Неаполитанского залива, у подножия горы в Мизене, стоял Плиний Старший. Он, как и Гай Плиний Секунд, командовал военными галерами. Извержение вулкана поразило его своей грандиозностью. Плиний Старший передал свои впечатления племяннику, Плинию Младшему, которому в то время было 17 лет. Плиний Младший написал римскому историку Тациту два письма. В одном изложил впечатления и переживания дяди, в другом — свои собственные. Эти письма стали первыми записанными рассказами очевидцев извержения Везувия. Плиний Младший писал о своем дяде:
«Около часу дня моя мать оставила его (Плиния Старшего) наблюдать за облаком, которое казалось очень необычным по размеру и форме. Облако, от которого на таком расстоянии создавалось впечатление, будто гора колеблется, поднималось в форме -не могу дать Вам более точного описания — соснового дерева, так как оно выросло до очень большой высоты в виде длинного ствола, а на вершине раскинулось какое-то подобие веток… Иногда оно казалось ярким, а иногда темным и пятнистым, в зависимости от того, больше или меньше оно было заполнено землей и пеплом…»
Плиний Старший приказал команде своего корабля двигаться в сторону этого облака. Когда они подплыли ближе, на корабль стал падать горячий пепел. Плиний описал также «неожиданное отступление моря», что указывает на вероятность возникновения в тот день цунами.
Плиний Старший высадился на берег. Поднимаясь по склону горы, он встретился со своим другом Пономпонием.
Дальнейшее Плиний Младший описывает так:
«Они посовещались, будет ли благоразумнее укрыться в домах, которые сейчас качались из стороны в сторону от частых и яростных толчков, как будто их трясли под фундаментами; или перебежать на открытые поля, где разгоряченные камни и пепел падали, хотя и легковесным, но обильным потоком, и угрожали разрушениями. В этом выборе между опасностями они решили в пользу полей. Затем они вышли, привязав на головы подушки; и это была вся их защита от града камней, падавших вокруг».
Далее из письма следовало, что Плиний Старший добрался до берега, намереваясь выйти в море, но на море поднимались волны и пар, и он прилег поспать. Потом следует сценка: «Он поднялся с помощью двоих своих слуг и тут же упал замертво; как я полагаю, от удушья какими-то плотными и вредными испарениями».
Предположение Плиния Младшего вызвало сомнение историков. Они сделали вывод, что Плиний Старший умер, должно быть, от сердечного приступа, а не отравился вулканическими газами. Иначе его спутники тоже погибли бы.
Тем временем оставшийся с матерью в Мизене Плиний Младший записал для Тацита свои собственные наблюдения. Вот что он заметил, выйдя из раскачивающегося дома:
«Охваченная паникой толпа следовала за нами и (как любой душе, обезумевшей от ужаса, любое предложение кажется более благоразумным, чем ее собственное) давила на нас плотной массой, продвигая вперед, когда мы вышли… Мы замерли среди самой опасной и ужасающей сцены. Колесницы, которые мы отважились вывезти, так сильно тряслись назад и вперед, хотя и стояли на земле, что мы не могли удержать их, даже подложив под колеса большие камни. Море, казалось, откатилось назад и оттягивалось от берегов конвульсивными движениями Земли; определенно суша значительно расширилась, и некоторые морские животные оказались на песке.