Это ближайшее время выпало на утро 18 сентября, когда большинство горожан бодрствовали. Одни были на работе, дети в школе, кто-то смотрел телевизор, который сначала мигнул, а потом и вовсе померк. Сотни зданий города Мехико рухнули сразу. Другие продолжали разрушаться в течение дня, по мере того как их расшатанные каркасы постепенно разваливались.
Многие жители чувствовали себя так, словно здания начали раскачиваться взад и вперед, а потом приседать и снова подниматься. Мебель срывалась с места, холодильники переворачивались, оконные рамы распахивались, книги и картины летали по воздуху, двери и жалюзи хлопали и скрипели петлями. Некоторым казалось, что они очутились на море в сильный шторм.
Другие рассказывали, что слышали, как со звуком, подобным ружейному выстрелу, лопались стены домов.
Обрушился 12-этажный отель «Принципиало» и похоронил под собой 140 постояльцев. Из них 39 остались в живых. Очевидцы говорили, что видели на углах улиц плачущих по родителям школьников, в то время как земля гудела под ногами.
Обычный для Мехико «смог» медленно превратился в тучи пыли и дыма, которые поднимались от развалин. На Авенида Хуарес спасатели, войска и добровольцы откапывали заваленных людей, используя любые подручные средства.
В окрестностях города происходили такие же трагедии. В Гузмане, штат Халиско, во время утренней мессы обрушился собор, под обломками которого погибли, по крайней мере, 26 человек.
В 19.35 следующего дня, когда спасательные работы вступили в организованную стадию, произошел второй толчок, который обрушил здания прямо на головы спасателей.
Отель «Дель-Карло» был похож на разбитый аккордеон, когда он затрещал и упал сам по себе.
То здесь, то там взгляд натыкался на страдания отдельных людей. По улицам в поисках семьи бродил Артуро Лара Ривас. Пробираясь среди груд кирпича, мимо чужих распахнутых окон, он время от времени шептал слова успокоения своей канарейке, которую нес в погнутой клетке.
Мария де Лос Анхелос Лара Ривера экспансивно разговаривала с журналистами. «О, я была так напугана, — говорила она всем, кто только слушал ее. — Все качалось и качалось, потом люди закричали: «Беги, беги! Здание сейчас упадет». Но, Боже, куда бежать, мы не знали». Пока она разговаривала с корреспондентом газеты Валентином Замора Ороско, за ее спиной рухнуло здание общеобразовательной школы, подняв гулкий фонтан зеленого кирпича и битого стекла.
Хоее Костельо в покрытой пылью фетровой шляпе, сидя на скамейке в правительственном убежище, рассказал, что прилип к стене спальни «как пьяный», что его сестра висела на дверной ручке. «Когда раздался грохот, — говорил он журналистам, — мы выбрались наружу, держа в руках только нашу белую голубку Линду, одежда болталась только у нас за спиной».
В правительственных учреждениях 18 районов столицы были устроены временные морги. Когда они были переполнены, тела стали свозить на городской бейсбольный стадион, где их складывали прямо на игровом поле. Рабочие и пешеходы на улицах носили голубые хирургические маски или закрывали носы шарфами и носовыми платками, чтобы защититься от поднимающегося зловония смерти.
Когда результаты спасательных работ были налицо, увидели, что землетрясение затронуло только небольшую часть города. Но, по трагическому стечению обстоятельств, эта часть оказалась самым густонаселенным районом. Десять квадратных километров полного опустошения приходились на Авениду Хуарес, площадь Республики и окрестности южной части Авениды Инсурхентес. В гигантском жилом массиве Нуева Леон когда-то проживали 200 семей. Теперь он просто перестал существовать. Стоявшая по соседству главная больница тоже рухнула, унеся жизни 600 больных и всех сотрудников.
Прибывшие в Мехико специально обученные собаки и специалисты по оказанию помощи из Франции, Швейцарии, Западной Германии и США немедленно приступили к спасательным работам, отыскивая признаки жизни под тоннами мусора и обломков. Когда поисковые собаки начинали лаять, это означало, что они обнаружили тело. Спасатели тотчас мчались на место и начинали раскопки.