Совершенно запуганные и беспомощные потенциальные жертвы болезни начали вести себя негуманно.
«Погибали не только те, кто общался с заболевшими, но также и те, кто только прикасался или пользовался их вещами, — продолжал Платьенсис. — Вскоре люди возненавидели друг друга до такой степени, что, когда заболевал сын, отец переставал заботиться о нем. Если он все же осмеливался приблизиться к нему, то немедленно заражался и в течение трех дней сгорал…»
Во Флоренции чума свирепствовала с особым остервенением, поэтому «Черную Смерть» иногда еще называли «Флорентийской чумой». Вот выдержка из «Декамерона» Джованни Бокаччо: «… ходили, держа в руках немного цветов, немного благоуханных трав и пряностей, которые они постоянно подносили к носу, считая, что такие запахи являются отличным средством для укрепления мозга, тем более, что воздух казался густым и насквозь был пропитан смрадом, источаемым мертвыми телами, равно как и больными, а также применяемыми снадобьями».
В Парме эхом отозвался Франческа Петрарка: «Увы, мой любящий брат, что я могу сказать? С чего мне начать? К чему прийти? Все есть скорбь, повсюду царит ужас. Во мне ты можешь увидеть то, о чем читал о великом городе у Вергилия: «Мучительная боль повсюду, повсюду страх и многочисленные образы смерти». О, брат, как бы я желал никогда не рождаться на свет или уже встретить смерть!»
Во Франции папский город Авиньон, резиденция папы Клементия VI, был наполнен чумой. Неизвестный каноник в письме семье в Бельгию так описывал ход печальных событий (цитируется по книге Джорджа До «Черная Смерть 1347 г.»): «… Половина, а может быть и больше половины населения Авиньона уже мертва. В городских стенах более 7000 домов стоят запертыми: в них никто не живет, те, кто когда-то обитал там, скончались; в окрестностях едва можно встретить живого человека. Поле возле «Чудотворной Мадонны» было выкуплено папой и освящено под кладбище. В него с 13 марта закопали 11000 трупов…»
Позже папа Клементий освятит реку Рону, чтобы в нее можно было сбрасывать тела умерших. Сам папа уцелел под защитой двух огромных костров, которые денно и нощно горели с двух сторон от него.
В Англии монах из Рочестера Уилльям Дин записал такую сцену: «К нашему великому прискорбию чума унесла такое огромное количество жизней людей обоего пола, что нельзя было найти человека, который свозил бы трупы в могилу.
Мужчины и женщины относили детей на плечах к церкви и сбрасывали их в общий ров. От него исходило столь устрашающее зловоние, что люди опасались проходить мимо кладбища».
Такой обстановка была во всей Европе. Отчаявшиеся люди в надежде избавиться от боли, ужаса и неизбежной смерти от чумы обращались к врачам, которые не больше их знали, как лечить эту скоротечную болезнь. Тем не менее, врачи продолжали пробовать различные паллиативные способы.
Некоторые доктора советовали вокруг шеи носить человеческие фекалии в зашитом мешочке.
Другие предписывали купание в моче и ее употребление внутрь. К нарывам, для отсасывания яда, прикладывали пиявок, высушенных жаб и ящериц. В открытые раны вкладывали свиное сало и масло. В яички втыкали иголки. Кровью только что зарезанных голубей и щенков окропляли горящие в лихорадке лбы. Французский врач Ги де Шольяк вскрывал нарывы и прижигал открытые раны раскаленной докрасна кочергой. Этот примитивный способ очистки действительно давал результат, если человек, по отношению к которому он был применен, не умирал от сердечного приступа, не впадал в необратимый шок, не сходил от боли с ума.
Возникла проблема «отравленных помещений» — тех, где от чумы скончались люди. В большое плоское блюдо наливали свежее молоко и оставляли посредине зараженной комнаты, чтобы адсорбировать зараженный воздух. Неизвестный лондонский врач предложил следующий рецепт обеззараживания дома, в котором скончался чумной больной: «… Возьмите несколько крупных луковиц, очистите их, положите 3-4 луковицы на пол, и пусть они так полежат в течение 10 дней, лук вберет в себя всю инфекцию зараженной комнаты, только потом луковицы нужно будет закопать глубоко в землю».
Озадаченные тем, что ни доктора, ни церковники не в состоянии помочь им, бедняки либо становились чересчур набожными, либо разочарованные в «отвернувшемся» от них Боге давали выход отчаянию в том, что находили «козлов отпущения», предавались распущенности, сластолюбию, верили амулетам, колдовству, даже поклонялись дьяволу. Во многих отношениях «Черная Смерть» отбросила цивилизацию на многие века назад.