Неизведанный мир накладывал некоторые ограничения. Сложнее было применять магические способности, которые давали огромную силу каждому члену элитного отряда. Бессмертные эльфы привыкли сражаться в любых условиях, лишь бы была природная поддержка, но в этом мире… незнакомое окружение совершенно не отзывалось на привычные магические команды, эффект был только от магии высшего порядка. К сожалению, это было очень энергозатратно, поэтому бездумно пользоваться ей было нельзя.
Тонкости владения помощью духов в смежных мирах элитные воины, конечно, знали и были готовы взяться за оружие, чтобы прорубить путь к победе вручную. Без магии. Без преимуществ. Только мастерство клинка. Ведь даже в этом светлые эльфийские воины были безупречны. Но сколько бы велико ни было то мастерство, количество тоже что-то значило. Попадая в засады и идеально выстроенные ловушки, отряд терял своих героев. Они вновь и вновь отдавали свои жизни, превращаясь в новое смертельное орудие — духов природы. Одни становились самостоятельными, иные были полностью подконтрольны выжившим товарищам. Никто не пропадал без следа, эльфы продолжали нести службу даже после смерти.
Демонический лес, так его прозвали после той страшной ночи. Огонь перекидывался глубже. Все новые трудности встречали эльфы, но продолжали упорно двигаться к своей цели.
Чёрные отряды, по-видимому, прибывшие раньше, нападали на преследователей. Они тоже отдавали свои жизни, их кровь и энергия душ впитывалась в чужую землю, оставляя их без права на возвращение в родной мир, без права передать свой опыт и силы кому-то ещё. Но они были готовы к этому, решительно шли в бой, пытались сломить дух безупречного отряда. Желание доказать, что их род тоже чего-то стоит, вело их по пути разрушения и хаоса.
Это был их выбор. Представители тёмной расы с каждым днем все чаще теряли контроль над своими пороками, поэтому отряд Валдлейт сталкивался с искажёнными, обезумевшими демонами. Будь это обычные воины, потери бы не были так велики. Но, находясь на пороге поражения, отряды похитителей превращались в чистое зло, выпуская ярость, веками копившуюся в их душах.
Демоническая форма была ужасающа, они уничтожали всё вокруг: деревья, животных, эльфов и невинных людей. Жажда убийства оскверняла их души и навсегда лишала света. За эту способность их называли тёмными эльфами и не давали возможности бороться за эльфийский трон. Только однажды верховным правителем стал Ануриэль Кровавый — тёмный эльф, который в порыве гнева разжёг войну между фракциями.
В той войне было уничтожено больше половины населения Мира эльфов. Колоссальными усилиями объединенных войск полного уничтожения народов удалось избежать. Превратившись в демона, Ануриэль впитал сотни жизней, прежде чем эльфы осознали, в кого превратился их правитель. С тех пор они опасались попасть под гнёт безумного тёмного и ввели запрет на правление любых эльфов, кроме светлых. Это и привело к кровной вражде. Тёмные считали, что нужно бороться за право занимать престол, светлые всеми силами старались этого не допустить.
Темные превращались в демонов, уничтожали светлых сородичей. Светлые, отдавая свои жизни, превращались в духов природы и продолжали бороться на стороне соратников. Пока был хотя бы один светлый воин, решимость Валдлейт оставалась непоколебима. Сила их была неоспорима, мастерство абсолютно.
Бойня продолжалась до тех пор, пока в живых не осталось пятеро. Во главе отряда стоял неукротимый Торилас, с болью в сердце он смотрел на тех, кто умудрился выжить. Каждый третий умирающий передавал ему свою силу, желая вечно служить командиру. Аура силы окутала Ториласа, в его подчинении сейчас было более трёх сотен духов. Силой он превосходил каждого в своем отряде, всех их, вместе взятых.
Перед ними стояло столько же демоноподобных эльфов, уже навсегда утерявших свой идеальный облик. Битва шла на окраине леса. Деревня за спинами тёмных эльфов пылала.
Одним из тёмных, если ты до сих пор не понимаешь, был я! А твой трусливый отец пытался бежать, оставив нас вчетвером. Нет-нет! Его можно было понять — герой светлых со столькими душами своих лучших бойцов из элитного отряда — кто бы не испугался? Но трусливо бежать с поля боя ради мелкого ублюдка, которого следовало просто бросить светлым? Это слишком эгоистично для простого труса. Мы должны были уходить впятером!
Светлые отдали свои души главному и ещё больше подпитали его. А мы не нашли ничего лучше, кроме как сжечь твоего папашу вместе с тобой. Правда, пока светлый убивал моих товарищей, я успел углядеть, как ты валяешься в пруду, пожирая огонь своим тощим младенческим задом! Да что отец… твоя мать — лживая эльфийка, как и все светлые эльфы без исключения. Она так и не сказала никому, от кого зачала тебя. Признайся она, может что-то бы и изменилось… Но нет!
Слушая рассказ демона, я чувствовал, как во мне поднимались возмущение и гнев, а после очередных словесных испражнений в сторону матери, которой я пусть никогда и не видел, но где-то в глубине души всегда любил, я не выдержал. Ослабив барьер, я создал воздушный клинок, вложив его в левую руку. Размахивая им, пытался разрубить демона на куски, уничтожить, стереть!
Луч света прошил защитную оболочку ровно в том месте, где была моя левая рука. Подхватив поток магии, пришедшей мне на помощь, я вплёл её в воздушный клинок и с новой силой атаковал демона.
Но сколько я ни пытался совладать с ним, он лишь смеялся и даже не пытался уклониться. Мои удары выбивали из него поглощённые души. Я чувствовал, как каждая атака уничтожает ни в чём не повинных существ. Вплетая свет, попробовал нащупать уязвимое место. Я вкладывал в удары свою энергию и был уверен, что сейчас, следующим ударом я достану его, и враг будет побеждён.
Демон схватил мою руку и сам стал творить магию. От его ладони начал расти огненный шар, сначала слегка обжигая, а затем разрастаясь всё больше, огонь поглощал мою левую руку. Пламя пожирало кожу, мышцы и, дойдя до кости, превращало в пепел мою руку вместе с надеждами на победу.
Из глубины сознания всплыл образ: я плыву ко дну, выставив левую ладонь к дереву, которое горит неестественным, неправильным огнем. Ладошка маленькая, а сам я ещё слишком неразумен, чтобы внятно выражать мысли, но уже очень хочу помочь бедному деревцу, беру на себя его боль, тушу пламя, поглощаю его и забираю себе страшные последствия лесного пожара.
Родичи покинули меня. Мать, как две капли воды похожая на Кариэн из воспоминаний меня-взрослого, бросила меня на руки отцу. Отец, как две капли воды похожий на меня самого, бросил меня в воду посреди горящего леса… Дикое одиночество и пустота внутри, заполняю ее болью физической, запираю ее в себе и забываю с детской наивной простотой. Не помню, значит, не было. Не чувствую, значит, не болит! И становится хорошо…
Открыв глаза в реальности, я чувствую адскую боль. Левой руки больше нет, но теперь я точно знаю, кто я.
— Зачем ты оставил меня в живых? — в моем вопросе нет гнева, боли или слабости, только скорбь.
— Ты должен однажды победить этот Мир либо уничтожить его! — пустые глазницы демона вспыхнули красным и тут же погасли.
— Звучит, как глупое пророчество!
— Твои рога говорят, что не такое оно и глупое, — радостно воскликнул демон. — До встречи, Аркан, — он впервые назвал меня по имени.
Бросив покалеченного врага, демон переместился к защитному барьеру и достал два чёрных кинжала. Он легко распорол оболочку и растворился в беспросветной темноте ночи.