— И что же она с ней сделала на этот раз?
— Вырубила приемом каратэ.
Конелли стиснул зубы.
— И вы говорите, она знает, как с ней обращаться?! Приемами каратэ?!
— Это тоже выход.
— Что же такое происходит с Дианой, черт возьми? Думаете, она не в своем уме?
— Мне кажется, ей нужна медицинская помощь. Но сама она и не подумает обратиться к врачу. Кому-то необходимо на этом серьезно настоять.
— Мне, например?
— Кому же еще?
— Займусь ею, как только покончу с этим делом, — пообещал он. — А сейчас не могу оставить Элизабет даже на пять минут.
Я подколол его.
— Совсем недавно вы уверяли, что ничего не случится до завтрашнего вечера.
— Это было сказано для Элизабет, — пояснил Конелли, — чтобы успокоить ее. Сейчас они все трое выжидают в надежде, что кто-то другой начнет первым.
Но вскоре сообразят, что ни один из них не пойдет на это дело в одиночку. Тогда поймут, что надо объединяться. Хочу попытаться им помешать.
— Я им уже помешал.
— Да? — В его мертвых глазах ничего не отразилось. — Каким образом?
— Не важно. Вы им мешайте по-своему, я — по-своему.
— Не суйтесь в это дело, лейтенант! Сделать вы ничего не можете, будете только мешаться под ногами. — В его голосе звучала угроза.
— Вы же сами предлагали, чтобы каждый работал на своей стороне улицы.
— Однако недавно вы вдруг полезли на мою сторону. Грязный сукин сын! Из-за тебя Элизабет чуть было не поверила, что я убил ее дочь.
— Хотите сказать, что не убивали?
— Не лезь, куда тебя не просят! — рявкнул он. — Один мой звонок в Лос-Анджелес, и ты — труп.
— Вполне возможно, — согласился я. — У вас задачка потруднее — уберечь миссис Сидделл. Не так ли?
Глава 10
Я пообедал, не заметив вкуса пищи. Когда покончил со второй чашкой кофе, было уже далеко за полдень. По идее, надо было бы вернуться в офис, но интуиция подсказывала послать это намерение ко всем чертям. В результате еще одной ссоры с Лейверсом я мог снова оказаться в городском отделе по расследованию убийств, а Лейверс — в ближайшей психушке. Поэтому позвонил Эду Сэнджеру из уличного телефона-автомата. Его голос, как мне показалось, звучал странно.
— Вы еще не виделись с шерифом, лейтенант?
— Нет.
— И не вздумайте! — произнес он твердо. — И держитесь подальше от дока Мэрфи. Они оба жаждут вашей крови после того, как вы выдали на-гора еще пару трупов.
— Но один из них умер от чрезмерной дозы наркотиков. Второй покончил с собой.
— Да, да! Верю! — произнес Сэнджер успокоительным тоном. — Но, по мнению шерифа, дела уже дошли до того, что люди, просто взглянув на вас, отбрасывают коньки.
— Старый дурак выжил из ума.
— У доктора Мэрфи другая теория. — Эд осторожно откашлялся. — Считает, что вас толкает на убийства ненависть к нему. Хотите сделать так, чтобы он не успевал вскрывать трупы.
— Достали тело парня, который бросился в пропасть с Лысой горы?
— Это совсем другая история! — жизнерадостно воскликнул Сэнджер. — Все участники поисковой группы просто возненавидели вас. Почти три часа искали труп. Его заклинило между ветвями высокой сосны в сорока футах от земли. Голова была почти оторвана от туловища. Вы не пробовали подыскать себе другую работу, лейтенант? Ну, например, могильщика?
— Хватит! — огрызнулся я. — У меня и так настроение не из лучших. Из ФБР прислали отпечатки?
— Конечно! Уже думал, вы никогда о них не спросите. Это мелкий хулиган Луис Фредо, из Лос-Анджелеса. У него три небольшие отсидки и пара крупных обвинений, которые не удалось доказать.
— Что-нибудь еще?
— Пока нет. Может, мне больше повезет с вашим следующим трупом?
Повесив трубку, я вернулся к машине и через полчаса уже был около дома на Санрайз-Драйв. Особняк имел настолько мирную внешность, что ему хотелось позавидовать. Надо же, вот так целый день ничего не делать, просто стоять на солнцепеке и смотреть, как цветет кустарник.
Зана Уитни открыла дверь, взглянула на меня и тихо застонала.
— Знаю, — сказал я. — Если вам это поможет, то признаюсь, что чувствую себя не лучше.
— Если вы к старому доброму папочке, то вам не повезло, — сообщила она. — Он отправился поболтать с парой старых друзей в отель «Старлайт». Так, по крайней мере, мне сказал. Но выглядел очень обеспокоенным, может, они вовсе и не друзья?
— Мне нужен героический защитник изнасилованных женщин.