Агент Лок шагнула ближе ко мне. Ее тело напряглось. Мне показалось, что она ударит меня, а потом еще раз, и еще, и еще.
– Нет, – ответила она, – не поэтому.
«Когда люди спрашивают меня, почему я занимаюсь тем, чем я занимаюсь, я говорю, что пошла в ФБР, потому что моего близкого человека убили».
И тогда я вспомнила слова Лок и поняла, что она говорила правду.
– Вы в ФБР, потому что хотите найти того, кто убил маму.
Но не потому, что ее расстроила смерть сестры, а потому, что убийца занял ее место.
– Я сменила имя. Училась. Планировала. Блестяще проходила психологические экспертизы. Даже когда мы с Бриггсом начали работать вместе и он включил меня в программу обучения прирожденных, никто не видел меня по-настоящему. Они видели только то, что я им разрешала. Лия ни разу не поймала меня на лжи. Майкл не видел ни тени недозволенных эмоций. А для Дина я стала семьей.
Когда я услышала имя Дина, мой взгляд метнулся к нему. Он по-прежнему лежал неподвижно, но открыл глаза. У него шла кровь. Он не мог идти или приподняться, но медленно подтягивался к своему пистолету.
Лок хотела повернуться, чтобы проследить за моим взглядом, но я отвлекла ее.
– Все не так, – произнесла я, решительно и спокойно.
– Что именно? – сказала Лок, нет, не Лок – если она мамина сестра, ее зовут иначе.
У меня меньше секунды, чтобы придумать ответ, но я дочь женщины, которая зарабатывала себе на жизнь, притворяясь гадалкой. Я не только научилась анализировать поведение, личность и среду с детства, хорошо ли, плохо ли, я научилась устраивать шоу, а потому сделала единственное, что могла придумать, чтобы удерживать внимание Лэйси Хоббс на мне.
– Вы пытались воспроизвести убийство моей матери, но вы сделали все не так. То, что вы делаете с этими женщинами, совсем не похоже на то, что я сделала со своей матерью.
Женщина, которая стояла напротив, хотела убить мою мать, но также она отчаянно желала, чтобы мать приняла ее. Она хотела стать частью семьи и сегодня привела меня сюда с извращенной надеждой, что я стану ее семьей. Ей нравилось быть моей наставницей. Она хотела, чтобы я стала такой, как она.
Теперь нужно убедить ее, что я такая и есть.
– Мама не защищала вас, – произнесла я, отражая ярость, отчаяние и боль, которые читались в ее лице, – и меня не защищала. Было много мужчин. Она их не любила и не задерживалась с ними надолго. Не говорила ни слова, когда они срывали свою злость на мне. Слабая, шлюха! Она причинила мне боль.
Лия поняла бы, что я вру, но женщина, стоявшая передо мной, не Лия. Я улыбнулась, позволяя улыбке захватить все мое лицо, не отводя взгляда от своей тети и совсем – даже секунду – не глядя на Майкла.
– И я причинила боль ей.
Тетя смотрела на меня по-прежнему с недоверием, но ее глаза наполнились желанием и тоской.
– Она готовилась к выступлению. Красила губы. Делала вид, что она такая идеальная, такая особенная, а вовсе не чудовище. Я окликнула ее по имени. Она обернулась, и я взялась за нож. Я вонзила его ей в живот. Она назвала меня по имени. Вот и все. Просто «Кэсси». Я ударила ее снова. И снова. Она сопротивлялась. Пиналась и кричала, но на этот раз сильнее была я. Это я причиняла ей боль, а ей оставалось лишь страдать. Она упала на живот. Я перевернула ее, чтобы видеть лицо. Я не стала проводить ножом по ее скулам. Я не стала разрезать ее лицо, Я опустила пальцы в рану у нее на боку. Так, чтобы она закричала. А потом накрасила ей губы кровью.
Лок – нет, Лэйси – превратилась в слух. На секунду мне показалось, что она поверила. Она небрежно опустила нож. Другую руку сунула в карман. И вытащила что-то – я не видела что. Несколько секунд она осторожно, бережно вертела этот предмет в руке, а потом сжала пальцы в кулак.
– Великолепное представление, – произнесла она, – но я профайлер. Я занималась этим дольше твоего, Кэсси, и твою маму убила не двенадцатилетняя девочка. Ты не убийца. Ты на это не способна, – она подняла нож и шагнула вперед. Тоска в ее взгляде превратилась в другое чувство – в жажду крови.
– Тебе не уйти, – сказала я, больше не пытаясь ничего изображать, – все узнают, что это ты. Тебя поймают…
– Нет, – поправила меня Лок, – я поймаю Дина. Ты позвонила мне с его телефона. Я испугалась за тебя, позвонила в ваш дом, но тебя там уже не было. Все переполошились. Обнаружилось, что Дин тоже пропал, и он украл пистолеты Бриггса. Я выследила вас. Нашла здесь Дина и Женевьеву. Он стрелял в Майкла. Он разрезал твое лицо. А я агент, который героически его остановил, который догадался, что вашингтонские убийства совершал подражатель с доступом к нашей системе и они не связаны с остальными делами. Я не успела тебя спасти, но убила Дина, прежде чем он убил меня. Какой отец, такой и сын.