— Как это дальше сами? — искренне удивился мужчина, отвлекая от эстетического восторга от его яркой внешности. — А как же кофе?
— Мне нельзя, — по привычке тронула животик, пощекотав то место, куда сорванец вновь выставил пяточку.
— Тогда цикорий, — взгляд незнакомца ласково следил за моими руками, поглаживающими разбушевавшееся чадо.
— Я не люблю, — с легкостью втягивалась в непринужденный разговор, будто говорила с кем-то кому могла доверять. Удивительно, но мне действительно, было легко и я отвечала вполне откровенно, хоть и с настороженностью относилась к нездоровому интересу мужчины к моей беременности.
— Какао?! — предложил он, слегка скривив верхнюю губу.
— Не думаю, — в ответ сморщила носик, представив пенку поверх нелюбимого мной напитка. — Лучше чай. Зеленый или…
— Каркаде.
Мои брови удивленно вздернулись, когда я услышала тот напиток, которым практически заменила на время беременности и кофе, и чай. А в следующую секунду настороженность больно ударила под дых.
— Что вам от меня нужно? — подозрительно сощурилась я, нервно взглянув на документы в его руке. — Откуда вы столько обо мне знаете? Имя, фамилия, мои предпочтения. Кто вы такой?
От калейдоскопа всевозможных вопросов, что мучили меня, неожиданно зашумело в ушах. Голова резко закружилась, а картинка перед глазами мутно поплыла. Как раз в этот момент меня поймали сильные руки, удержав на ногах, спасая от падения. Я слишком остро чувствовала сквозь ткань легкого платья горячие ладони и пальцы… Пальцы, которые аккуратно легли мне под грудью, почти соприкоснулись с ней. Ведь между налитой плотью груди и жесткими пальцами была лишь тонкая преграда и отсутствие нижнего белья под лифом платья.
А еще я почувствовала пряный запах парфюма, который защекотал в носу. Совершенно ненавязчиво проникнув в легкие вместе с моим рваным вдохом.
— Вы в порядке? — нежно, с неприкрытым участием поинтересовался мужчина.
Обняв, продолжал удерживать на месте, а у меня пока не было сил, чтобы отстраниться. Голова все еще немного кружилась. Наверное, всему виной были нервы и час, проведенный в напряжении в душном кабинете врача. К тому же я пропустила время обеда, да и толком не позавтракала. Организм просто чувствовал истощение и присутствие этого мужчины было ни при чем…
— Да, все нормально, — наконец отозвалась я и неосознанно поежилась.
Широкая ладонь убаюкивающе заскользила по моим плечам, словно намеренно снимая то зарождающееся напряжение в моем теле. А после спустилась к лопаткам, замерев между ними и оставшись горячим отпечатком.
— Я думаю сначала стоит пообедать, а уже только потом чай, — прошелестел его голос возле самого уха. — Мне не нравится твоя бледность, поэтому возражения не принимаются, Богдана. Иначе я не отдам тебе документы.
Предупредил тоном, не терпящим возражений, но несмотря, на всю свою растерянность я не смогла ни задать уточняющий вопрос.
— Когда мы успели перейти на «ты»?
Слегка придя в себя, все же нашла силы немного отстраниться и отвлечься от того, как до сих пор звучал в голове глубокий тембр моего спасителя.
— Я расписался в твоих документах и объяснительной врачу, как твой муж. И вполне могу говорить с тобой на ты.
=3=
Дорога до кафе заняла не больше пяти минут. Пока шли, я крепко удерживал Богдану за локоть, чтобы не сбежала. Знал, что она почти готова это сделать, потому что не доверяла мне. А я чересчур долго искал повод с ней сблизиться, и теперь не намерен был отпускать.
Она нуждалась в помощи… Совершенно одна, в преддверии родов. Ни родни, ни друзей, потому что сбежала в пригород, подальше от знакомых, да и вообще от всех. Мне было жаль девушку. Сначала было просто жаль. А теперь…
— Я не буду есть, — она упрямо вскинула подбородок и скрестила руки на роскошной налитой груди.
Я настойчиво отодвинул для нее стул.
— Прошу тебя… Это просто обед. Тебе нечего бояться.
Похоже, попал в самую болевую точку, потому что она резко мотнула головой, обжигая меня взглядом. Порывисто опустилась на стул, накрыв живот ладонями.
— Я никого не боюсь, — сообщила негромко.
Начала нежно поглаживать живот, словно малыш у нее внутри взбунтовался, почувствовав страхи матери.
Она боялась меня, как бы ни пыталась показать обратное!
— Мы не так начали, — я обошел стол, присел напротив девушки. Документы положил на край стола и накрыл их ладонью. — Меня зовут Герман, — вторую ладонь протянул ей, в надежде, что она вложит в нее свою руку.