Я взяла себя в руки, отмерила муку в миску. Этой ночью я продолжу поиски в библиотеке, может, там будут другие книги из коллекции матери. И пока я буду там… почему не узнать имя демона? Было что-то удивительно приятное в том, что я перечила дяде Джеку и могла общаться с демоном, что у него не получалось неделями.
Я просеяла муку в другую миску, Амалия прошла на кухню, ее длинные светлые волосы волнами трепетали вокруг нее. Она заметила меня и замерла.
Я взглянула на нее и продолжила просеивать муку. Зачем с ней здороваться?
Она прошла шумно к холодильнику, открыла его, осмотрелась и вытащила охапку еды, опустила на стойку напротив меня. Она прошла к холодильнику за остальным. Я ошеломленно смотрела, как она выбрала три вида сыра, крекеры, маринованные огурцы, копченое мясо, яблоко, арахисовое масло и круассан, а потом села на стул.
Ее хмурый серый взгляд бросал мне вызов.
Я молчала, открыла пачку яиц, разбила первое, отделила белок от желтка. Пока я работала, Амалия открыла сыр и стала нарезать кубиками, бросая каждый третий или четвертый в рот. Мы игнорировали друг друга, я работала, а она пробовала свои закуски.
Я включила миксер, взбила белки в пену, посыпала сахарной пудрой по столовой ложке за раз. Когда белки стали плотными пиками, я выключила миксер. Амалия раздраженно поглядывала на меня, пока читала с телефона, грызя яблоко.
— Почему ты ненавидишь меня? — вопрос вырвался сам, хоть я этого не хотела.
Она вскинула голову с потрясенным видом, пока жевала яблоко. Покраснев, я сделала вид, что не говорила, добавила немного муки к белкам.
Она проглотила яблоко.
— Это не очевидно?
Я скривилась от ее пренебрежительного тона, а потом расправила плечи.
— Не для меня.
— Перестань, Робин, — едко сказала она. — Я не поведусь на твою игру в соседку. Мы все знаем, зачем ты тут.
Я добавила больше муки, пока глубоко дышала, чтобы не убежать от ее враждебности.
— О чем ты говоришь?
Она сунула копченое мясо в пакетик.
— Не думай, что я не заметила, как ты рыскаешь по дому. Ты ничего не найдешь. Мы не оставляем на виду наши секреты призывателей.
Мой рот раскрылся. Секреты призывателей?
Она поднялась на ноги.
— Просто забери свое наследство и уйди, Робин. Твои родители уже скрыли семейные знания, не поделившись с моим папой. Если тебе мало имен, которые они дали тебе, можешь влезть в долги, чтобы купить парочку, как сделал мой отец.
Ее упоминание моих родителей лишило меня воздуха. Эмоции рикошетили в моей голове, я хрипло прошептала:
— И-имена?
— Имена демонов, — рявкнула она.
— У моих родителей не было имен демонов.
— Серьезно? За дуру меня принимаешь?
— У них не было имен, — возразила я, быстро моргая. — Они не были призывателями.
Она пронзила меня взглядом.
— Мы все призыватели.
— Мои родители не были, — я продолжила месить тесто дергаными движениями. — Они не практиковали магию. Как и я. Я никогда не видела демона, — миг в библиотеке не считался.
Я закончила замешивать тесто, с дрожью вылила его в форму для выпечки. Глаза жгло — типичная Робин рыдала при первых признаках страшного разговора. Я разгладила тесто в форме, а Амалия отошла от стойки.
— Идем со мной, — сказала она.
— Куда?
— Увидишь.
Я сунула форму в печь, поставила таймер на телефоне и пошла за ней по кухне. Она надела сандалии и вышла за французские двери. Ее длинные ноги несли ее по широкой веранде на луг. Я обула чьи-то большие шлепки и пошла за ней на своих ногах, что были куда короче. Я дрожала от октябрьского воздуха, его холод боролся с теплом солнца.
Большая теплица стояла среди зелени у высокого белого забора, и Амалия прошла во влажную комнату. Я в смятении посмотрела на ряды растений, а она открыла шкаф, где было полно садовых предметов.
А потом она открыла там люк, и стало видно скрытую лестницу, ведущую под землю.
Сердце гремело в ушах, пока я осторожно спускалась за ней по тусклой лестнице. Она же не навредит мне? Она не казалась той, кто мог растерзать меня и моими костьми удобрить теплицу.
Она остановилась у закрытой двери внизу и проверила, что я была за ней. Холодно ухмыльнувшись, она толкнула дверь и отошла, чтобы я видела, что было внутри.
Одна голая лампочка на потолке тускло озаряла комнату в сорок квадратных футов, она была без окон и влажной. Вода стекала по стенам и не законченному бетонному полу, в центре холодного квадрата сиял серебром круг в десять футов в диаметре. Линии, дуги, интересные силуэты, сотни рун пересекались внутри и по краю. Я знала, что это было.
Круг призыва. Второй. В отличие от того, что в библиотеке, там не было тьмы. Но круг не был пустым.
Демон сидел в круге. Четыре длинных рога торчали из его головы, по два из каждого виска, изгибаясь. Большие крылья были сложены на широкой спине, и толстый хвост лежал на бетоне за ним, заканчиваясь чешуйчатой булавой. Мускулистые плечи поддерживали большую голову и те рога.
Даже на корточках он был огромным. Если встанет, будет выше двух метров, еще и крупный. Темная красновато-коричневая кожа натянулась на выпирающих мышцах.
Глубоко посаженные глаза смотрели на меня. Они сияли как лава, но вместо жара источали ненависть и кровожадность. Желание убивать, рвать и терзать, пролить мою кровь на пол висело в воздухе, как ядовитые испарения.
Я не понимала, что двигалась, пока пятка не задела что-то. Я упала на ступеньки, локти ударились о бетон.
Амалия закрыла дверь, скрывая круг и монстра за ним. Она стояла передо мной, темная тень в слабом свете лампочки сверху.
— Ты не врала, — отметила она. — Ты не видела демона раньше.
Я села. Конечности дрожали, зубы стучали. Желудок сжимался, грозя выпрыгнуть из моего тела, и воздух свистел сквозь зубы. Страх был сильнее всего, что я ощущала раньше.
«Определение зла — подходящее описание психологии демона». Теперь я понимала. Я уже не сомневалась в тех словах. Крылатый зверь в том круге хотел убить меня, меня и всех людей, до которых дотянется. Если бы не невидимый барьер в том круге, он уже убил бы нас.
— Если ты не призыватель, кто зачем ты тут? — спросила Амалия.
— З-з-з-завещание родителей, — пролепетала я, обвивая себя руками, чтобы они не дрожали. — Дядя Джек — исполнитель.
— Да, и?
— Я н-ничего еще не получила, — я посмотрела на ее лицо в тени. — Прошло полгода, но дядя Джек все находит отговорки. А потом он продал мой дом и оставил деньги себе. И я пришла сюда… чтобы попробовать… — я беспомощно притихла.