Искра красного во тьме.
Огонь вспыхнул, взмыл вверх. Я отпрянула. Я рухнула на зад, а вспышка озарила силуэт во тьме — плечи, край челюсти и скулу.
Алые глаза поймали свет и сияли.
Огонь угас так же быстро, как появился, и купол снова заполнила тьма, скрыв демона. Серое облако отлетело от круга. Пепел. Кусочки пепла. Демон сжег бумажное полотенце.
Я отползла по полу, поднялась на дрожащие ноги. Без слов или взгляда я побежала к двери, закрыла ее за собой и поклялась, что не вернусь.
Час спустя я лежала в кровати, пытаясь уснуть, но видела только силуэт демона и те глаза, пылающие как угли, как магма в сердце вулкана. Я осознала две вещи.
Первое, демон ответил на мой вопрос, пусть и не прямо. Я спросила, почему демоны не врали, и он показал причину: он легко распознавал ложь в простых утверждениях. Если все демоны так могли, то ложь была бесполезна.
Второе, демон не ошибался насчет последней «правды». Мне нравится готовить для семьи… Это раньше было правдой, но моя семья была мертва. Теперь я готовила, чтобы успокоиться, хоть испытывала при этом и мучения. Удовлетворение от кулинарии было смешано с горем.
Даже это демон как-то уловил, и я долго дрожала под одеялами, пока не сдалась сну.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я читала свои аккуратные записи в восемнадцатый раз. Добравшись до конца страницы, я снова начала сверху. Двадцать — отличное количество. Прочту двадцать раз.
Нет. Чтение записей в комнате не приведет меня к целям — получить гримуар матери и мое наследие, а потом покинуть этот жуткий дом навсегда. И я запомнила страницу еще на третьем круге.
Я сложила листок и сунула в карман, готовая свериться с ней, если растеряю смелость при разговоре. Поиск в доме не помог, и я вернулась к наименее любимому способу в мире — разговору.
Я лучше поговорила бы с демоном, чем со своим дядей.
Почему я была такой? Почему не могла напоминать знаменитых мификов из книг по истории? Будь я хитрой, как известная друидка Бранвен, которая спасла в четырнадцатом веке город от сильных дикофей, я легко перехитрила бы дядю Джека. Или если бы я была очень сильным темпемагом, как Клементин Амбрам, который своими руками затопил британский город в 1952 — катастрофу списали на военные эксперименты — я смогла бы запугать дядю. Или будь я гениальным изобретателем, как волшебница Аурелия Метеллус, истинная создательница известного луча смерти Архимеда, я могла бы… эм… хотя луч смерти был уже перебором.
Дело было в том, что я не могла даже в магазине сказать кассиру, что товар отбили дважды. Как мне заставить дядю сотрудничать? Я не знала, но должна была попробовать.
Я юркнула в ванную, соединенную с моей спальней, посмотрела на себя в зеркале. Темно-каштановые волосы ниспадали почти до плеч спутанными кудрями, но я выглядела сносно. Я поправила очки, поправила голубой свитер, прикрыла джинсами носки. Голубой был слишком нежным цветом? Может, стоило надеть что-то красное. В книжке с советами говорилось, что красный был «сильным цветом». У меня вообще было что-то красное?
У меня было лишь шесть футболок, так что я не пошла выбирать из них. Я вышла из ванной, миновала грохочущую дверь Трэвиса — он вообще выключал музыку? — и спустилась по лестнице. Полуденное солнце пылало в окнах, я миновала гостиную на пути к кабинету дяди.
— …что-нибудь попить?
Я остановилась, услышав голос дяди Джека.
— Кофе? Вино? У меня есть очень хороший бренди…
— Мы пришли не общаться, мистер Харпер, — прервал мужской голос.
Я улыбнулась. Было приятно слышать, как дядю кто-то прервал. Я выглянула из-за угла.
Дядя Джек вел трех мужчин по большому фойе к своему кабинету. Клод, его деловой партнер, шагал рядом с ним, но еще двое были незнакомцами. Один был высоким и крупным, как рестлер. Другой был ниже дяди Джека и двигался дергано, как птица.
— Наше терпение тает, — продолжал недовольно низкий мужчина. — Мы уже сомневаемся в той щедрой плате.
Дядя Джек пробормотал ответ, они пропали в коридоре. Дверь закрылась, их голоса стали тише. Сердце колотилось в груди, я подобралась к двери кабинета и прижалась к ней ухом.
— …демон оказался удивительно упрямым, — дядя Джек говорил успокаивающим тоном, — но мы уверены, что подавим его вовремя для контракта. И, как я говорил, другой демон готов. Мы можем закончить ритуал, как только вы выберете контрактора.
— Наш лучший контактор хочет увидеть нового демона, а потом решить, — ответил мужчина, похожий на птицу, его слова были быстрыми и сухими. — Вы нам о нем ничего не рассказали.
— Новый демон не опознан, — голос Клода. Вместо уговаривающих ноток он звучал сдержанно и уверенно. — Он может быть самым сильным из всех, что мы призывали, или самым слабым. Мы тоже хотим узнать его тайны, но не можем торопить опасный процесс переговоров.
Они долго молчали.
— Контракты демонов дорогие, — сказал мужчина-птица. — Имена демонов еще ценнее. Если вы нашли неизвестное имя, то я уже сделал предложение. Вам нужно лишь доказать, что имя того стоит.
— Мы докажем, — убедил его дядя Джек. — Демон будет готов к контракту за две недели, а то и меньше.
— Надеюсь, иначе вы начнете снова… без наших финансов.
— К-конечно. — пролепетал дядя Джек. — Но вы хотели бы продолжить с другим демоном?
— Решим это через две недели, мистер Харпер, — зловещая пауза, и мужчина-птица продолжил нормальным тоном. — Что насчет документов? Я хочу, чтобы этот контрактор был полностью зарегистрирован.
— У нас все готово, — шум, будто выдвинули ящик, зашуршала бумага. — Когда будете готовы, сможете добавить информацию о вашем контракторе в эту форму, и я передам это моему связному в МП, который добавит документы в их базу данных без…
Каблуки застучали по паркету, и я отпрянула от двери. Я сделала три шага назад, Кэти завернула за угол, юбка ее полосатого платья шуршала вокруг ног.
— Что ты делаешь? — резко спросила она, убирая прядь идеального локона выкрашенных в рыжий волос за ухо.
Дрожа от ее взгляда, я считала узлы на паркете между своих ног.
— Я хочу говорить с дядей Джеком, но у него в кабинете люди.
— Он с клиентами этой ночью. Не мешай ему.
— Ладно.
— И не лезь к нему с завещанием родителей. Ему хватает работы.
— Да, тетя Кэти.
— Тогда шевелись.
Я поспешила в гостиную, опустилась на ближайшее кресло. Так я ведь оставила его одного, да? Я просидела десять минут в стерильной комнате, перечитывала свои записи — уже сорок шестой раз — и дверь скрипнула, открылась, и голоса зазвучали в коридоре.